Рубеж-Владивосток
Шрифт:
Попросил Азарова учить, вот он и учит. Товарищи не ленятся, со стороны подсказывают и спорят друг с другом. А меня только навыки фехтования училищные и спасают. Хотя бой на шпагах теперь для меня, как драка на зубочистках. В дуэли может и выйдет резким выпадом проколоть насмерть, а в бою? Да на скаку?
Тем временем Ротмистр в штаб Шестого хабаровского полка с моим прошением и своим ходатайством отправился. Буду зачисляться!
А пока дерусь, впитывая приёмы, как губка. С голым торсом всё равно весь взмок, но лёгкий бриз с моря приятно обдувает в перерывах между схватками. Лето на дворе, цветы расцвели, мошкара разлеталась. Резко потеплело у нас, градусов двадцать пять по Цельсию, пусть и вода ещё прохладная. Зато небо чистое, голубое, озаряет рожи счастливые гусарские, что загорают быстро.
Закончив тренировку за два часа до полудня, пошли купаться в море целым гусарским взводом. Мужики рукастые сколотили нам и пирс хороший, и баньку у берега, чтоб с разбега по пирсу и в воду. В самом поместье ещё забор делается, да дом, где Фёдор в основном руководит. Не забесплатно, плотникам военным я по три рубля дал, хоть и отказывались до последнего. Мол, Азаров потом им отработает.
Со склонов на нас смотрят постовые гусары с задором и белой завистью. Тоже купаться хотят. Но им приходится бдить. Ротмистр выставляет по шесть человек на побережье, чтоб бухту охраняли и наблюдали за заливом. И столько же по периметру поместья. Окопы вырыли на мысах, блиндажи соорудили.
Надеюсь, что скоро и я заступать в караул начну.
Гусарский эскадрон у нас всего неделю лагерем стоит, а уже все, как родные. То одна куча пьяных да побитых вернётся с Владивостока, то другая с байками из села, как они от злых дедов с дрынами в замахе убегали по огороду, не успев с внучками покувыркаться на сеновалах.
То селяне придут Ротмистру жаловаться. А он только с жалованья провинившихся и стрижёт за ущерб, да простому люду копейки сыплет с извинениями. В конце повадились ходить уже и обманщики за деньгами. Но Илларион оказался мужик проницательный. Живо раскусил непорядочных пьянчуг, устраивая очные ставки.
День к закату, а нагрянули гости. И на этот раз не жаловаться. У забора казачья конница столпилась, сбоку ещё гусарская набежала, явно не с нашего эскадрона мужчины.
— Андрей Сабуров здесь живёт? — Прогремел здоровяк с седла, когда я подошёл поинтересоваться, с чем пожаловали. — А, доброго вечера, барин!
Узнал меня, засиял аж.
— Здравствуйте, Степан, — поздоровался и я, поприветствовав и его товарищей. — Доброго вечера, господа.
Лица знакомые все. С той подворотни, где я сто рублей заработал.
Через забор и гусары Михаил с Вадимом машут, сияя. Интересно, где они так съехались, что разом ко мне и нагрянули?
— Взводного твоего училищного нашли! — Докладывают гусары через гам. — Живой, целёхонький. Из госпиталя только выписался! Артём тоже живой! Передали привет от тебя!
— Спасибо, братцы! — Кричу, переполняясь радостью.
Ещё на застолье в кабаке всё рассказал. Обещали поискать и нашли.
Фёдор, который целый день пропадал не весь где, показался с недовольным лицом.
— Чего надо?! — Рявкнул дворецкий на собравшихся сварливо.
Хм, никогда бы не подумал, что дед может быть таким злым. Как с цепи сорвался.
— Это только меня и барина твоего касается, — выдал Степан и мне кивнул: — хочу ещё подраться. Что скажешь?
— Ишь, чего удумал! — Возмутился Фёдор, выходя вперёд меня. — А ну валите службу нести, бездельники.
— Отвали дед. Белены объелся? — Отшатнулся Степан, несмотря на то, что забор всё же между ними.
— Это ты чего–то попутал, казак, князю Сабурову такое предлагаешь! — Взъелся мой дворецкий.
— Ого! Не знал, барин, — ответил Степан, переменившись в лице.
— Ну вот, — раздалось от его товарищей разочарованно. — Когда уставший, барин за милую душу полез. А на свежего испугался. Сразу князем стал.
Фёдор на меня обернулся, посмотрев вопросительно. Я ж ему не сказал, потому что хвалиться нечем было.
— Да я даже не из–за рублей, барин. Реванша хочу, — раздалось с обидой от детины.
Ещё и товарищи, которые меня обули почти на весь выигрыш, смотрят с надеждой в рот. Хлеба и зрелищ хотят?
— Хорошо, милости прошу, — ответил и калитку сам открыл.
Решили прямо на моём дворе и схлестнуться. Круг прям там из зрителей и образовали. Как только я вызов принял, Фёдор причитать перестал. Оценивающе на казака Степана посмотрел, когда тот до голого торса разделся. И мне на ухо шепнул:
— Под челюсть справа коротким. По–другому не пробить такого жеребца.
Кивнул быстро, разминая руки и плечи.
Если Степан свежий на этот раз, то я наоборот устал после тренировок с саблей. Кисти забиты, ноги болят, потому что натанцевался я с Азаровым до седьмого пота.
Но это ничего не меняет. За титулом прикрываться не стану. Раз дрался тогда, должен и сейчас.
Встал я в стойку. Степан кулаки крупные к лицу поднял. Ухмыляется, ряха чистая, с бородой ещё крупнее кажется. Точно не промахнусь. Только бы защиту пробить, а этот сразу её и поставил, зная мои возможности.
— Может, поставишь чего, барин? — Обращается ко мне Степан с хитрой миной. — Рублей сто, к примеру. Не поскупись, а?
— У нас здесь не драка за деньги, — возмутился Фёдор. — А честный бой по интересу.
— А в прошлый раз не так было, — хмыкнул казак.
— Нет денег, сударь, — ответил честно.
Народ загалдел обо всём подряд. Ещё местные гусары подгребли и присвистнули, оценив габариты моего оппонента.
— Ваше высочество, если самоубиться решили, достаточно было с утёса сигануть! А не собирать столько братцев на потеху, — шутят гусары Грибоедовского эскадрона.
— Поговорите мне ещё, — вмешался Азаров, а сам ржёт. — Ставлю рубль на победу Андрея!
— Рубль на Степана! — Заорали. — Два на казака! Кто отмечать будет?!