Рук

Харт Калли

— Но почему нет? Ты молода. Ты отличная мать. Нет причины, чтобы не...

— Есть множество причин, которые говорят против этого предложения

Трель дверного звонка прерывает нас, она бодро и весело разносится по всему коридору дома. Я хватаюсь за край стола, в попытке успокоится. Али и я пристально сверлим друг друга взглядом, и я могу видеть по ее выражению, что она поняла, насколько ее предложение прозвучало болезненно для меня. Я могу видеть раскаяние на ее лице, но там также отчетливо проглядывается и вызов. Это ее привычный взгляд. После смерти Кристофера, она старалась оберегать меня, как и все остальные: готовила мне еду, убирала мой дом, стирала мою одежду, мыла мое тело, когда у меня не было сил сделать это самой. Но затем, спустя месяцы после трагедии, она пришла к выводу, что пора прекращать потакать моей боли. Она начала подталкивать меня делать эти вещи самой. То, что произошло сейчас, ощущалось как те ее

попытки, с той лишь разницей, что сейчас она явно зашла слишком далеко.

— Иди и открой дверь, — произносит она, чтобы разрушить напряжение. — Я уберу осколки бокала.

Существуют тысячи вещей, которые бы я предпочла сделать прямо сейчас, чем стоять тут, продолжая этот диалог.

Я быстро делаю шаг в сторону от беспорядка на полу и торопливо направляюсь вниз по коридору, нервно потирая ладони о свои джинсы. Я могу видеть деформированные силуэты трех голов через матовое стекло входной двери, прежде чем открываю ее. Кика, Кайла и Тиффани: как всегда вовремя и всегда вместе, не смотря ни на что. Книжный клуб существует на протяжении долгого времени, примерно на протяжении семи или восьми лет. Не было ни единого случая, чтобы эта троица не ходила вместе.

Тиффани визжит, когда я отворяю дверь; она бросается вперед, хлопая в ладоши.

— О. Боже. Мой. Я в таком восторге. Эта книга такая жизненная. Я не могу дождаться, чтобы показать вам отзыв, который написала на Гудридсе [6] . А где Али?

— Она в доме.

Тиффани проходит мимо меня в дом, с широкой улыбкой на лице. Кайла и Кика выглядят просто обалденно на высоких каблуках. Кайла оставляет поцелуй на моей щеке, в то время как Кика стискивает мою руку. Она отходит в сторону, позволяя двум девушкам пройти в комнату вперед нас.

6

Goodreads — интернет-портал так называемой «социальной каталогизации». Данный сайт предоставляет возможность свободного доступа к обширной базе данных книг, аннотаций, различных обзоров

— Ты бледная, — говорит она. — Ты ела что-нибудь сегодня? Я не буду пытаться смягчить правду, выглядишь ты дерьмово, детка, — вот в этом вся Кика: очень проницательная, но до невозможности прямолинейная. И мне это нравится в ней, но остальные не очень одобряют ее честность.

— Я в порядке. И да, я ела, спасибо тебе огромное, Мать Тереза.

— Эй. Я не предлагаю тебе приготовить ужин или еще что-то. Я лишь говорю, что ты могла бы съесть его. Не стоит приписывать мне больше, чем я того заслуживаю.

— Ха, я и не мечтала об этом.

— Отлично. Пойдем. Давайте выпьем вина и закусим сыром.

Глава 3

Телефонный справочник

Саша

Быть смотрителем в Американском музее естественной истории может казаться не такой уж увлекательной работой для большинства людей, но я люблю свою работу. Диорамы, выставки динозавров, крокодилы, космические выставки. На каждом этаже музея находится что-то удивительное для меня. Я каждый раз чувствую восторг, когда поднимаюсь по ступенькам к главному входу в музей, уворачиваясь от туристов и людей, делающих фотографии, прислоняющихся к колонам и позирующих на фоне светящихся кустов, подстриженных в форме динозавров. Работа — это все, что заставляет меня испытывать восторг в эти дни. Что является достаточно печальным фактом. У меня был момент в жизни, когда предстоящие семейные поездки и путешествия по просторам нашей страны заставляли чувствовать себя воодушевленно, взволнованно по поводу предстоящих приключений, сгорать от нетерпения узнать что-то новое. Рождество было моим любимым временем года, наступление весны в городе внушало мне безумное чувство счастья от скорого потепления погоды, ожидания посиделок с бокальчиком прохладного Совиньон Блан и барбекю на крышах. А теперь, кажется, что все сезоны слились воедино. Я не покидала пределов Нью-Йорка на протяжении многих лет.

Когда я поднимаюсь по ступенькам музея, то стараюсь обходить людей, которые одеты в теплые пальто, шапки и шарфы; они выглядят так, словно собрались на модный показ, в то время как я могу думать лишь о том, что уготовил грядущий день. Утренние встречи неизбежны, так же как обязательные ответы на унылые электронные письма. Днем, мне предстоит провести три собеседования, по поводу которых я лелею тщетные надежды, наконец, найти достойную замену Шунь Чжин, моей стажерке, которая практически спасала мою жизнь на протяжении шести последних месяцев. Теперь только одному Господу известно, как я собираюсь найти человека, который будет так же отлично исполнять свои обязанности,

как она. Шунь Чжин обладала очень ценным качеством для работника — она оценивала ситуацию и делала вывод, необходимо ли мое вмешательство или нет. И если ответ на этот вопрос был отрицательным, она разбиралась сама с этой ситуацией, совершенно не загружая меня ненужной информацией. Она не парилась по пустякам. Кроме этого, Шунь отвечала за мое расписание, а так же занималась моим графиком выставок. Хотя я вряд ли могу ворчать и проявлять недовольство по поводу этого, потому как ей, наконец, подняли зарплату и дали должность младшего сотрудника в нашем музее, ко всему прочему, это именно я порекомендовала ее на эту должность, но теперь мне нужно было найти такого же ответственного работника, как она. Однако, с течением времени я начинаю ощущать, что подставила саму себя.

На моем столе возвышается стопка писем, которая была оставлена внутренней почтовой службой музея. Я вешаю свою сумочку на крючок темной двери вместе с моим пиджаком, затем начинаю просматривать почту, выбрасывая в мусорное ведро рекламные проспекты и откладывая в сторону счета, которые попадаются мне. До того момента, пока в моих руках не оказывается последний небольшой конверт. Мои руки замирают, когда я пристально смотрю на свое имя, выведенное черными размашистыми буквами над адресом музея. Я узнаю этот почерк. Вспоминаю, когда впервые увидела этот глупый, неаккуратный, мальчишеский почерк. Это было много лет назад, еще в колледже, когда парень оставил записку в моей тетради по Изобразительному искусству 20-х годов. В записке было написано:

«Если тебе когда-нибудь понадобится натурщик, можешь смело набрать меня.

т.: 310 962 5177»

Под номером он нарисовал ухмыляющуюся рожицу, которая подмигивала и показывала язык.

Я убираю конверт в верхний ящик стола, тяжело сглатывая. Во рту внезапно пересыхает.

— Саша! Ох, Саша, вот ты где. Я так рад, что нашел тебя, — Оскар Блэкхит, старший смотритель музея, вбегает в мой кабинет без стука, с мягкими, словно облако, волнами кудрявых волос, коричневом твидовом пиджаке и окруженный облаком аромата Davidoff Cool Water [7] . Если бы вы столкнулись с ним на улице, то были бы абсолютно правы, подумав о нем, как о восьмидесятилетнем старике; но в тоже время, если бы вам посчастливилось побеседовать с ним, вы бы ощутили себя жертвой какого-нибудь телевизионного розыгрыша. Его поведение, его энергетика и общие взгляды на жизнь больше соответствуют молодому мужчине, которому примерно под тридцать. Он отлично разбирается в технике, но его вкус в одежде просто ужасен. Летом его гардероб являет собой: плотную рубашку, застегнутую на все пуговицы, вкупе с шортами цвета хаки, которые обнажают его бледные, узловатые колени. Будучи предельно вежливым, он говорит, как джентльмен с Севил Роу [8] , которая находится в Лондоне, хотя мне достоверно известно, что он родился и вырос в Нью-Йорке.

7

Духи Davidoff Cool Water — это простой, свежий и в то же время острый и очень мужской аромат. Эти духи были созданы знаменитым парфюмером Пьером Бурдона в далеком 1988 году, однако остаются актуальными и по сей день

8

Севил Роу — это одна из самых известных улиц Лондона. Здесь располагаются ателье по пошиву мужских костюмов; здесь одеваются самые богатые и известные люди; здесь кипит жизнь и здесь всё ещё чтут старые традиции и используют классические технологии пошива

— Искали меня, мистер Б.? — спрашиваю я.

— Еще как. Я задавался вопросом, будешь ли ты еще здесь после обеда? Хотел бы поинтересоваться твоим мнением по поводу «Теории Эволюции», которую мы будем представлять в следующем году. Множество людей отвечающих за школьные программы выразили свою озабоченность по поводу предстоящих запланированных выставок.

— Озабоченность?

— Да. Мне кажется, что огромное количество Католических и Баптиских школ огорчены, что мы опустили слово «теория» на наших рекламных плакатах.

— О Господи.

— Да. Именно. Я составил очень выразительное официальное письмо в ответ, но мне бы хотелось, чтобы ты взглянула на него до того, как я нажму кнопку «отправить». Не имею не малейшего желания в пустую расстраивать кого-то.

Я смеюсь.

— Конечно. Я могу забежать к вам в кабинет примерно около трех, подходит?

— Замечательно, — Оскар исчезает, оставляя позади себя шлейф парфюма и пару влажных следов на полированном полу, где он стоял всего мгновение назад.