Рук
Шрифт:
— Я просто прикалываюсь над тобой, — говорит он. — Не парься по этому поводу.
— О. Рада слышать это, — я качаю головой, возвращая себе вновь немного самообладания, когда поправляю свою блузку. — И почему ты ходишь в коридоре? Ты кого-то ждешь?
Парень, незнакомец, который так напоминает Джеймса Дина [10] , чьи темные глаза смотрят озорно в моем направлении, складывает пальцы руки в виде пистолета и делает воображаемый выстрел в меня, затем сдувает с указательного пальца воображаемый дым.
10
Джеймс
— Моего дедушку. Мама сказала мне, что он хочет повидать меня, — парень смотрит на мой рот в тот момент, когда я из-за всех сил стараюсь сдержать усмешку. — Эй, что? Что такого забавного я сказал?
Я осматриваю его сверху вниз.
— Ну, что ж, полагаю, ты приложил все мыслимые и не мыслимые усилия, чтобы выглядеть так... неаккуратно.
— Неаккуратно? — он улыбается мне дерзкой улыбкой. Опасной, хищной улыбкой. Улыбкой, которая, вероятно, не раз заставляла его попадать в неприятности.
— Именно.
— Почему? Потому что мои джинсы рванные? А футболка потертая? — он говорит неспешно, обдуманно. Черт побери, его голос такой глубокий. Я даже могу слышать в нем веселье, хотя он старается всеми силами скрыть его. И он наслаждается этим слишком сильно.
Я продолжаю твердо стоять на своем.
— Да. Потому что твои джинсы рванные, а футболка потертая.
— Достаточно справедливо. И что из этого?
— Ты явно пытаешься изобразить из себя плохого парня, одеваясь, таким образом, и затем топчешься в коридоре музея, делая то, что сказала тебе мама, — мой сарказм осязаем.
Он смотрит на меня так, что мои внутренности скручиваются в тугой узел.
— А разве не все сыновья делают то, что им говорят матери?
Острый кинжал пронзает мою грудь. Я не должна была поднимать тему матерей и сыновей. О чем я только думала? Я пытаюсь скрыть свой дискомфорт от поднятой мной темы, смотря на пол.
— Только не по моему опыту.
— Значит, ты общалась с неправильными парнями, — говорит он мне.
Ох, как же мало он знает. За прошедшие пару лет, я ни разу не проводила время с парнями. Не то, чтобы я специально избегаю общения с мужчинами. Просто временно я не общалась ни с кем вообще. Ну, это не та информация, которую вы будете рассказывать первому встречному.
— Я так подозреваю, что Оскар — это твой дед? — говорю я, меняя тему нашего разговора. Оскар единственный достаточно взрослый сотрудник нашего музея, у которого предположительно могут быть внуки, даже не смотря на то, что он не кажется таким уж старым по общению.
— Браво, Шерлок.
— Ну, его кабинет находится через три двери. Прямо сейчас ты стоишь... — я оглядываюсь через плечо. — Ты стоишь перед нерабочим туалетом.
— Мне об этом прекрасно известно, — говорит мне Джеймс Дин. — Я просто подготавливаю себя.
— Подготавливаешь к чему? Оскар милейший человек из всех живущих.
— Возможно, по отношению к тебе. Но к блудному внуку, который не так уж часто навещает его и приносит неприя... — он прочищает горло, — неприятности на постоянной основе, он может быть совершенно другим,
— Может тогда тебе следует приносить меньше неприятностей? — я не понимаю, почему разговариваю с этим парнем. Это совершенно не мое дело, как он там себя ведет, или же насколько не подобающе его поведение. И что явно не мое дело — давать ему подобные советы, как тот, что я сейчас сказала. Парень улыбается, вероятно, совершенно не обращая внимания, насколько странно и властно я себя веду в данный момент.
— Тогда что же в этом будет веселого? — спрашивает он.
— Рук? — голос раздается с конца коридора, отдаваясь глухим эхом. — Ах, точно, Рук, а я-то думал, кто это смеется как ненормальный. Ты пришел на час раньше, — Оскар спешно направляется по коридору к нам. Его штаны подтянуты так высоко, что их пояс практически касается его сосков, а его волосы выглядят еще более пушистыми, чем раньше; они напоминают небольшое облачко сладкой ваты на макушке его головы. Он бросает на меня взгляд и кивает.
— Теперь вижу, почему ты задержалась. Должен был догадаться, что ты так или иначе замешан в этом.
Он бросает резкий, но в тоже время полный нежности, взгляд на своего внука.
— Вообще-то, она пыталась убить меня, — говорит он мягко. Его имя Рук [11] , и по какой-то причине я нахожу это имя ужасно подходящим ему. Ферзь — это шахматная фигура, но кроме того, это птица, грач, которая принадлежит к роду вороновых. Темный, загадочный, умный и наглый. Я так же могу применить данное описание к этому высокому парню, стоящего рядом со мной, с которым я познакомилась только пару секунд назад. — Я думал, что мне нужно будет защищаться самому. Но вот ты тут, и теперь я уверен, что ты спасешь меня, — говорит он, стараясь сдержать улыбку.
11
Rooke (Рук) с англ. переводится, как шахматная фигура «ферзь», а так же существует 2 значение перевода «грач»
— Господи помилуй, Саша, — восклицает Оскар. — Я думал, что ты сообразительная девушка? Что это еще за «пыталась убить меня» дела? Если тебе нужна помощь в исполнении этой работы, я буду очень рад помочь тебе в этом.
Рук издает показное рычание себе под нос
— Предатель. Ты должен был быть на моей стороне.
Оскар останавливается перед нами, выглядя слегка запыхавшимся. Он достает из кармана рубашки очки невероятно хрупкие на вид в тонкой железной оправе и аккуратно одевает их, тщательно поправляя тонкие прямые дужки очков на ушах. Смотря на него искоса, он критически рассматривает взглядом своего внука, его рот чуть приоткрывается, когда он полностью оглядывает его.
— Ты стал выше, — говорит он.
— Ты становишься ниже, — парирует Рук.
— Да, ну, полагаю, что сила тяжести тянет меня к земле.
Оскар медленно тянется и располагает руки на плечах Рука. Он внезапно кажется таким эмоциональным; его голос становится глубоким, когда он начинает говорить.
— Я очень рад тебя видеть. Я, правда, рад, не смотря на мои шутки с Сашей, что тебя не убили бездушно и хладнокровно.
Я начинаю чувствовать себя, словно посягаю на чрезвычайно личный семейный момент.