Русь против европейского ига. От Александра Невского до Ивана Грозного
Шрифт:
Русские пришли в Ливонию надолго, но, к сожалению, не навсегда.
Тем временем в Москве объявилось ливонское посольство и ударило челом государю, умоляя его отменить «юрьевскую дань», «понеже земля их вывоевана и платити нечем» (Книга степенная царского родословия). По большому счету, они были правы, ибо январский погром, который устроили московские воеводы в Прибалтике, не только подорвал экономику страны, но и дал в казну Ивана IV гораздо больше денег, чем ему были должны ливонцы. Но времена изменились, Нарва пала, и момент постараться решить ситуацию мирным путем был для руководства конфедерации упущен. Ибо государь всея Руси заявил: «Пусть Магистр, Архиепископ Рижский, Епископ Дерптский лично ударят мне челом, заплатят дань со всей Ливонии и впредь повинуются мне, как Цари Казанские, Астраханские
Поэтому те 60 000 талеров, которые собрали магистр и епископ Дерпта, были для них как мертвому припарка: «Но время прошло: Государь требовал уже не дани Юрьевской, а подданства всей земли. Началась иная война, и Россияне, снова вступив в Ливонию, не довольствовались ее разорением; они хотели городов и постоянного владычества над нею» (Н. М. Карамзин).
По большому счету, у нас сложилось впечатление, что Грозным царя Ивана прозвали не только и не столько потому, что он боярам головы рубил и измену во вверенном ему государстве изводил, а потому что был он таковым для врагов Руси. Правители соседних земель его просто боялись, поскольку одолеть Русское государство в одиночку у них не было никаких шансов. Потому и набросились затем на него всем скопом, как стая собак на раненого медведя. Типично европейский подход. Заметим, что Иван Грозный не был образцом либерализма и добродетели, были в истории Руси государи намного мягче. Однако это для Руси, и не европейцам царя Ивана судить, ибо по сравнению с теми, кто правил в это время в самой Европе, он был действительно агнец божий. На фоне английского тирана Генриха VIII или Филиппа II Испанского, залившего кровью не только свою страну, но и Нидерланды, Иван Васильевич выглядит настоящим гуманистом. А ведь был Карл XII французский, организатор и вдохновитель резни в Варфоломеевскую ночь. Да и правившая после Генриха VIII Елизавета Английская, при всем своем величии, отнюдь не полевой цветочек. Головы рубила не меньше нашего государя и в борьбе за власть в выборе приемов не стеснялась. Лучшим тому подтверждением может служить судьба шотландской королевы Марии Стюарт.
Но вернемся к нашей теме.
Боевые действия развернулись с новой силой. 25 мая Данила Адашев осадил город Нейшлос (русские называли его Сыренск), который также стоял на реке Нарове. Окружив его со всех сторон и установив на позициях артиллерию, воевода велел выкопать по периметру городских укреплений окопы, в которых и посадил стрельцов с пищалями. После чего начался планомерный обстрел Нейшлоса. Ливонцы ответили с крепостных стен и башен, и артиллерийская дуэль продолжалась вплоть до 6 июня, когда местный командор решился на капитуляцию. Немцы покинули город без оружия, снаряжения и пушечного парка, оставив все это русским. Вскоре в Сыренске была заложена православная церковь святого Иллариона, поскольку именно в день его памяти гарнизон сложил оружие и распахнул перед государевыми людьми ворота.
Чориков Б. Взятие Нарвы войсками Ивана Грозного
Практически одновременно с Нейшлосом были захвачены замки Везенберг – «после Нарвы самый лучший и знатный изо всех, занятых в этот раз» (Хроника провинции Ливония) и Тольсбург. Причем первый из них, учитывая его стратегическое значение, сразу же окружили дополнительными укреплениями. Все эти успехи русских войск вызвали страшную панику среди «божиих дворян», и началось поголовное бегство рыцарей и командоров из ливонских замков и крепостей.
Все это время фон Фюрстенберг и Дерптский епископ Герман стояли с войском у городка Киримпе, не делая никаких попыток как-то повлиять на ситуацию. И пока они там простаивали, в наступление перешла армия под командованием воевод Андрея Курбского, Петра Шуйского и Василия Серебряного.
Цель похода одна – Дерпт.
Началась кампания непросто.
Неожиданно упорное сопротивление гарнизона, оказавшегося на пути государева воинства, который засел в замке Нейгаузен, едва не спутало русским все карты.
Именно оборона
Не надеясь на помощь извне и понимая, что шансов на успешное завершение осады у них нет, они отказались подчиняться приказам командора. Фон Паденорм вступил с воеводами в переговоры и 30 июня 1558 года покинул Нейгаузен. Из уважения к мужеству защитников им было позволено уйти с оружием и знаменами. Впрочем, по некоторым сведениям, их все же ограбили на дороге.
А что же магистр? А ничего, так и стоял себе у Киримпе с войсками. Ковырял в носу. Но как только получил известие о взятии Нейгаузена, велел городок сжечь, а сам повел армию к Дерпту. И правильно сделал, поскольку Шуйский решил покончить с ливонской армией и развязать себе руки для осады Дерпта: «И поидоша, взыскающе маистра и бископа, и близ их идоша» (Книга степенная царского родословия).
Здесь начались разногласия во вражеском стане. Магистру его собственная судьба была важнее общих интересов. Защищать Дерпт он лично не собирался. В итоге, фон Фюрстенберг бросил епископа Германа на произвол судьбы в Дерпте и спешно пошел к городку Валку, надеясь оторваться от преследования. Но и это ему не удалось. Русские были активнее и быстрее. Ливонский арьергард под командованием Готарда Кетлера был разбит наголову, после чего вся армия во главе с магистром обратилась в паническое бегство по направлению к Вендену. По словам Н. М. Карамзина, немцы драпали «так скоро и в такой жар, что люди и лошади издыхали от усталости». Летописец был еще более лаконичен: «Маистръ же во стремьнины убежа» (Книга степенная царского родословия).
Теперь ничего не мешало князю Шуйскому заняться Дерптом, и 11 июля 1558 года русская армия появилась под стенами города. Многотысячное воинство обложило Дерпт и стало окружать его земляными укреплениями, устанавливая на них тяжелую артиллерию. Перед позициями окопались стрельцы. Грохот русских пушек 14 июля 1558 года возвестил возмущенной Европе о том, что осада Дерпта началась.
Боевые действия во время этого противостояния совершенно по-разному отражены в русских и зарубежных источниках. Что вызывает некоторое удивление. Наши летописцы рассказывают о многочисленных стычках и вылазках между русскими ратниками и воинами гарнизона, в иностранных хрониках такие сведения отсутствуют. В них нет даже намека на что-либо подобное, все сводится к пассивному сидению за стенами и ожиданию помощи от магистра. А уж на обвинения в трусости горожан и гарнизона немецкие хронисты не скупятся.
Висковатов А. В. Русское вооружение с XIV до второй половины XVII столетия. Ратник в юшме и в мисюрке
Дадим слово Бальтазару Руссову. Рассказав о том, как воевода Шуйский окружил Дерпт войсками, «немецкий Нестор» сообщает следующую информацию: «И хотя он ни разу не выстрелил и не поранил ни одного человека, несмотря на то из большего страха и легкомыслия ему беспрекословно сдали Дерпт 18 июля, после того как он даже недели не стоял под ним». Вот и вся осада! Пришел, напугал горожан до смерти, а те поддались панике и распахнули ворота. Никакого героизма и подвигов как с той, так и с другой стороны.