Русь против Тохтамыша. Сожженная Москва
Шрифт:
Разговор Всеволода с рязанским князем происходил в недостроенном каменном тереме, возвышавшемся на пригорке напротив деревянных княжеских хором, потемневших и покосившихся от времени. Олег Иванович давно собирался выстроить в Рязани белокаменный дворец. И вот, нынешней весной рязанские зодчие взялись за дело. Камень для строительства всю зиму доставляли в Рязань окрестные смерды на санях-розвальнях. Каменоломни находились в двадцати верстах от Рязани близ Вышгорода. В тех местах на правобережье Оки возвышаются утесы, состоявшие из пластов прекрасного белого известняка.
Рязанские каменщики трудились под началом грека Ампелона, приехавшего сюда из Константинополя. За время двухсотлетнего татарского ига в Рязани не осталось умельцев по каменному строительству, способных возвести от начала до конца двухъярусный дворец. Постоянные татарские набеги обезлюдили Рязанское княжество. Татары стремились угонять в неволю прежде всего умелых ремесленников, руками которых был выстроен и украшен великолепными дворцами и мечетями их стольный град Сарай.
Преемственность в каменном зодчестве давно угасла в среде рязанских каменщиков, мастеров высокого уровня среди них ныне не было и в помине. Местные зодчие умели класть печи из кирпича, могли заложить каменный фундамент будущего здания или возвести каменную башню. Но любое сложное строительство было им не по плечу, поскольку для этого требовались особые архитектурные навыки.
В столице Византии каменное строительство никогда не угасало, поэтому Олег Иванович через своих послов выпросил у тамошнего василевса Иоанна Палеолога искусного греческого зодчего Ампелона.
В начале лета Тохтамыш отправил в Рязань своих послов во главе с эмиром Турсунбеком, которому было поручено привлечь рязанского князя к союзу с Ордой. Тохтамыш собирался опереться на Рязань в своем будущем походе на Москву. Вместе с Турсунбеком в Рязани оказался и русич Савалт.
Покуда Турсунбек и его люди отдыхали после долгого пути по степному шляху, в это время Олег Иванович пригласил Всеволода в свой недостроенный каменный дворец, желая побеседовать с ним с глазу на глаз. Рязанский князь понимал, что Тохтамыш имеет зуб на московского князя, поэтому рано или поздно между ними вспыхнет война. Как быть ему в этой ситуации, чью сторону принять?
– Многострадальная Рязань опять очутилась между молотом и наковальней, – молвил Олег Иванович, неторопливо поднимаясь по каменным ступеням лестницы на второй ярус дворца. – Отсидеться в стороне рязанцам не удастся, это очевидно. Тохтамыш пойдет на Москву через мои земли. Московский князь давно требует от меня покорности, и коль я поддержу Тохтамыша, то московляне мне этого не простят. Отразив набег татар, князь Дмитрий выжжет мое княжество дотла, его мстительность мне ведома. Как, по-твоему, хватит ли у Тохтамыша сил, чтобы одолеть Дмитрия?
Олег Иванович замедлил шаг и взглянул на Всеволода.
– В сию пору Тохтамыш не располагает сильным войском, – сказал Всеволод, – вот почему он ищет союза с Рязанью и ведет переговоры с Ягайлой, несмотря на то, что тот лишился литовского трона из-за происков Кейстута. Я полагаю, Тохтамышу понадобится немало времени, чтобы на равных потягаться с московским князем. Мамай имел стотысячную рать, но все же был наголову разбит на поле Куликовом. А у Тохтамыша и тридцати тысяч всадников не наберется.
На втором этаже дворца пахло известью, алебастром и толченым мелом. В комнатах и переходах чуть ли не на каждом шагу попадались то кучи строительного мусора, то обломки каменных блоков, то носилки с песком, то ведра с размоченной в воде белой глиной. В узкие окна сквозь разноцветные стекла проливались яркие лучи полуденного солнца. На стенах гулких помещений и под ногами у князя и его собеседника трепетали солнечные зайчики.
Всеволод без утайки рассказывал Олегу Ивановичу все, что ему было известно о замыслах Тохтамыша, о склоках в среде татарской и кипчакской знати, об удачном походе Тохтамыша на Ас-Тархан и о пленении им старшего Мамаева сына.
– Тохтамыш не так уж и слаб, коль ему удалось уничтожить Мамая и подчинить себе Ас-Тархан, – вслух рассуждал Олег Иванович после всего услышанного от Всеволода. – Так ты говоришь, Тохтамыш потребовал от Дмитрия выплаты дани, а тот вместо этого прислал ему разрубленный хомут. Видать, сильно вскружила голову Дмитрию победа на поле Куликовом.
Строители дворца теперь занимались кровлей, поэтому отделочные работы в дворцовых комнатах пока были прекращены. Переходя из одной светлицы в другую, Олег Иванович и Всеволод слышали у себя над головой сквозь толщу потолка перестук топоров, визг пил и громкие возгласы мастеровых, устанавливающих деревянные стропила для будущей двускатной крыши.
– Работников у меня не хватает, – посетовал Олег Иванович, – дабы крышу поскорее соорудить, пришлось отрядить в помощь плотникам каменщиков, левкасчиков и живописцев… Надо успеть укрыть новый терем прочной кровлей до наступления ненастной погоды. По всем приметам, нынешний июль дождливым будет.
Всеволод посоветовал Олегу Ивановичу идти на сближение с московским князем, чтобы в союзе с ним успешно противостоять Тохтамышу.
– Равноправного союза между Москвой и Рязанью быть не может, – нахмурился Олег Иванович. – Московляне отняли у рязанцев все земли на левобережье Оки, это было еще при Иване Красном, отце Дмитрия Донского. Мало того, Иван Красный захватил рязанский город Лопасню на правом берегу Оки. Сколько копий было сломано в сечах между рязанцами и московлянами из-за Лопасни! В пору Ольгердова нашествия на Москву Дмитрий обещал мне вернуть Лопасню, ежели рязанские полки ударят литовцам в спину. Рязанцы исполчились на Ольгерда, который в результате отступил бесславно. Однако Дмитрий, подлая душа, не сдержал свое слово и не вернул мне Лопасню.
Всеволоду стало ясно, что Олег Иванович переполнен обидами, нанесенными ему московским князем, который взял себе за правило где силой, где подкупом захватывать земли соседних князей. Эти обиды в недавнем прошлом подтолкнули рязанского князя к союзу с Мамаем. Однако Олег Иванович просчитался, уверовав в непобедимость Мамаевых полчищ. От возмездия со стороны Дмитрия Донского, победившего Мамая, рязанского князя избавило то, что его ратники задержались в пути и не участвовали в Куликовской битве на стороне татар.
Эмир Турсунбек прекрасно знал о давней вражде между Москвой и Рязанью. Исходя из этого, хитрый Турсунбек стал склонять Олега Ивановича к союзу с Тохтамышем. Доводы Турсунбека были таковы. Тверской и суздальский великие князья уже ходят в воле Дмитрия Московского, не говоря уже о мелких удельных князьях. Теперь московский князь направит свои усилия на подчинение Рязанского княжества, на приокские земли которого он давно зарится. Пронский и муромский князья тяготеют к Москве, они не встанут горой за рязанского князя, хотя и состоят с ним в родстве. А в одиночку Олегу Ивановичу от московлян не отбиться. Помочь ему в этой беде может только Тохтамыш.