Русь против Тохтамыша. Сожженная Москва
Шрифт:
Замечая, что между Всеволодом и Акимом постоянно возникают споры и разногласия, Адам предчувствовал, что у братьев рано или поздно дойдет до разрыва. В душе Адам даже желал, чтобы Всеволод порвал с Акимом, открыв собственное дело. Адам хотел привлечь Всеволода к своему ремеслу.
– Зря ты вступил в дружину Остея Валимунтовича, – молвил Адам Всеволоду, сидя с ним за столом и угощаясь квасом. – Остей хоть и князь из рода Гедеминовичей, но своего удела на Руси не имеет. Он же литовец, да к тому же изгой. Алчные родственники лишили Валимунта, Остеева отца, наследственных земель в Литве. Вот почему Валимунт со своими детьми прибыл в Москву. Отец Дмитрия Донского не шибко ценил Валимунта, не наделив его уделом. Потому-то Валимунт ушел обратно в Литву. Остей Валимунтович предпочел служить Дмитрию Донскому, однако на службе этой он пока не разбогател.
– Тем не менее, Дмитрий Донской все же породнился с Остеем Валимунтовичем, – заметил Всеволод. – Ведь боярин Федор Воронец доводится Дмитрию Ивановичу родным дядей. Князь Остей входит в круг ближайших советников Дмитрия Ивановича, а это говорит о многом.
– Ни о чем это не говорит! – Адам досадливо махнул рукой. – С той поры, как Дмитрий Иванович упразднил на Москве должность тысяцкого, все важные решения он теперь сам принимает, не оглядываясь на бояр-советников. Лишь два человека имеют право открыто спорить с Дмитрием Ивановичем. Это князь Владимир Храбрый и воевода Дмитрий Боброк. Первый доводится двоюродным братом Дмитрию Ивановичу, второй приходится ему свояком.
– И все-то ты знаешь, Адам, – усмехнулся Всеволод. – Дивлюсь я тебе, приятель.
– О том, что я тебе сказал, вся Москва ведает, – промолвил Адам, допив квас в своем кубке. – Сие ни для кого не тайна. Вот кабы ты вступил в дружину Владимира Храброго или поступил на службу к Дмитрию Боброку, тогда дела твои живо пошли бы в гору.
Беседа Адама со Всеволодом затянулась допоздна. Адам засобирался домой, когда Агафья стала зажигать восковые свечи и задергивать занавески на окнах, в которые глядел мрак августовской ночи.
Глава 11. Остей Валимунтович
– О чем твоя печаль, краса моя? – Семефа мягко обняла за плечи рыдающую Агафью.
– Тягостно у меня на сердце. – Агафья подняла на Семефу заплаканные глаза. – Вдруг Всеволод бросит меня из-за моего бесплодия, найдет себе другую зазнобу. Куда мне тогда податься?
– Чего это ты так заговорила, подруга? – Семефа присела на скамью рядом с Агафьей. В голосе у нее появились повелительные нотки. – Всеволод охладел к тебе, что ли, иль намеки он тебе какие-то делал? Ну-ка, признавайся!
– Всеволод все тот же как будто. – Агафья пожала плечами, утирая слезы кончиками пальцев. – И все равно на душе у меня неспокойно.
– Где сейчас муж твой? – спросила Семефа.
– Подался он чуть свет на подворье ко князю Остею, – ответила Агафья. – Нарядился в воинскую справу и был таков, даже завтракать не стал.
– Это хорошо, что Всеволод о службе радеет, – промолвила Семефа. – Стало быть, ответственный он человек. И тебя он любит, а значит, не бросит. Я же вижу, как он на тебя смотрит.
Семефа ободряюще улыбнулась Агафье. Семефе уже перевалило за сорок, однако она выглядела очень молодо. Зубы у Семефы были белые и ровные, улыбка красила ее необычайно. Волосы темно-русые, густые и волнистые. Несколько непослушных вьющихся прядок неизменно выбивались у нее из-под убруса, ниспадая на лоб или на виски. Глаза у Семефы были очень выразительные, большие и темно-синие, как лазурит. Красиво очерченные уста Семефы своим цветом напоминали спелую малину. Фигура у Семефы была на загляденье, с тонкой талией, с тугими округлыми бедрами, с мягко закругленными плечами и высокой грудью.
– Семефа, ты же мила на диво, – сказала Агафья. – Почто же ты не замужем? Почто детей у тебя нету?
– Живу я пустоцветом… – с печальным вздохом ответила Семефа. – Бесплодная я с юных лет, потому и мыкаюсь одна, как кукушка. Был у меня когда-то жених, и свадьба была, токмо семейная жизнь моя получилась короткой. Поняв, что я не могу зачать ребенка, супруг бросил меня и взял в жены другую, которая вскоре родила ему сына и дочь. – Семефа помолчала и тем же печальным тоном продолжила: – Я какое-то время путалась с разными мужчинами, надеясь родить младенца хоть от кого-нибудь. Но потом мне все вдруг опостылело и я решила от отчаяния утопиться. Вышло так, что на том озере, где я надумала покончить с собой, тем же днем купалась местная знахарка Степанида. Озеро это лежит за Марьинским лесом.
Я уже камень к шее привязала, когда Степанида вышла ко мне из воды нагая и с распущенными волосами, как русалка. Мигом смекнув, что к чему, Степанида заговорила со мной ласково и приветливо, будто я ей самая близкая родня. Убедила меня тогда Степанида в том, что мое предназначение не просто жить, но облегчать муки рожениц, помогая им рожать детей. «Роды у женщин не всегда протекают удачно, – молвила мне Степанида, – дабы мать или младенец не погибли, во многом зависит от опытной повитухи. Я обучу тебя всему, что знаю сама. И станут руки твои творить великое добро, помогая новой жизни появляться на свет!»
Четыре года я пробыла в обучении у Степаниды, много лекарских секретов переняла от нее. Наконец и меня стали приглашать врачевать и роды принимать. Поначалу-то всякое случалось, не всякий хворый человек выздоравливал и не всякий младенец живым рождался, но с годами пришли опыт и уверенность в себе. Этим теперь и живу, – подвела итог Семефа. – Пусть нет у меня своих деток, зато через мои руки прошла не одна тысяча новорожденных за двадцать-то лет. Ох, как время летит! Давно ли мне было двадцать пять, и вот уже сорок пять стукнуло в прошлом месяце.
– Мне бы в твои годы так же молодо выглядеть, Семефа, – не без зависти вздохнула Агафья. – А то ведь бабий-то век короток, к сорока годам опадает красота, как осенняя листва.
– Не печалься, душа моя! – Семефа обняла Агафью за талию. – И дети у тебя будут. И красивой ты останешься до глубокой старости.
Задушевную беседу Агафьи с Семефой прервало появление Всеволода, по мрачному лицу которого можно было понять, что он принес плохие известия.
– Что случилось, милый? – встрепенулась Агафья, кинувшись к мужу.