Русалка в академии
Шрифт:
Остальные члены комиссии покивали, соглашаясь.
— Вы позволите? — сам Клодис подошел ближе к столу Жильеты, осмотрел внимательно ее работу, похмыкал, а потом улыбнулся. — Что ж, все как я и думал.
— О чем же вы думали? — театрально вопросил член совета старейшин.
— Как я и считал, эта девушка не достойна звания мастера.
В зале зашумели, многим зрителям понравилась работа Жильеты. Клодис дождался, когда они затихнут и лишь затем продолжил:
— Дело в том, что все техники, которые она показала в своей работе, я уже видел в последних работах своего отца. Она не привнесла ничего
На деле я видела — золотая птица была выполнена грубее, более толстыми и неаккуратными плетениями, было видно шов — ее собирали из двух половинок, в то время как соловья Жиль создавала единым целым. Я все это видела, но... как это доказать? Я вспомнила слухи, которые пересказал мне господин Юджур, что старый мастер, у которого училась Жильета, после ее появления в подмастерьях стал выдавать новые работы совсем в другом стиле... он выдавал ее работы за свои, но доказать это было невозможно.
— Быть может, вы можете показать что-то еще? На свободную тему, — предложил господин Хуфтер.
— Конечно, — пробормотала Жильета слабым голосом.
Я злобно посмотрела на Клодиса:
— А вы почему повторяете те же техники, что использовал ваш отец? Где ваше новшество?
— А мне не нужно, — хохотнул тот, поправляя своего несуразного попугая. — Я уже и так признан мастером.
Глава 72
— Это же твоя работа? — спросила я хмуро, разглядывая птичку с сапфировыми вставками. Очевидно, что старейшины гильдии ювелиров специально настаивали на этой теме, потому что у них был этот старый образец. — Я узнаю твою руку.
Жильета потерянно молчала, глядя куда-то сквозь свое дерево с соловьем.
— Мы можем попытаться доказать авторство, — задумчиво произнесла госпожа Ферерворс, сразу просчитывая варианты, — но боюсь, что для этого нужно будет ехать в столицу, и суд будет очень сложным. Придется проводить сравнительный анализ старых работ твоего мастера и последних, которые на самом деле принадлежат твоей руке, твоих новых... боюсь, что гильдия ювелиров будет против просто ради того, чтобы подмастерья знали свое место, это очень консервативная структура...
Я представила себе эту перспективу: суды, эксперты, противостояние... долгие месяцы, если не годы разбирательств... неужели, я ошиблась, когда поддержала Жильету? Неужели неправильно просчитала гильдийцев, и теперь мне не получить Кровь Моря? Дура-дура-дура... Решила поиграть в благородную, и в итоге все потеряла.
— Нет, я не стану позорить имя своего мастера, — качнула головой Жиль, отвлекаясь от созерцания своей работы. — Как бы там ни было, он дал мне многое.
Я задохнулась от возмущения. Тоже мне, решила поиграть в благородство! А что же тогда делать? Сдаться?!
— А твой отец не сможет надавить на гильдию?
Жильета обожгла меня гневным взглядом. Я поджала губы, но потом предложила другое:
— А техника золотой пены? Так ведь никто не может!
— Это чужая техника, — нахмурилась Жиль.
— Ну, и что?! Она давно утеряна, ты фактически изобрела ее заново.
— Арина, — протянула она укоризненно, — она родом из Халифата. А если твои гости ее узнают? Это будет еще больший позор.
Да не видела я в Халифате такой техники... хотя и по ювелирным я там особенно не ходила, а вдруг она действительно сохранилась? Черт...
— А что если заявить, что резной жемчуг — это твоя идея? Да, конечно, режу по нему я, но сама идея растить жемчуг с камнями внутри... — даже госпожа Ферерворс смотрела на меня скептически. Ну, да, кто поверит, что маг огня и земли может придумать что-то полезное в сфере магии воды?
— Арина, ты мне не доверяешь? — прервала мои завиральные планы Жильета.
Я замерла в растерянности, услышав этот вопрос. Я... ну... я верила, что Жиль меня не предаст... специально... но отпустить такую важную вещь из-под своего контроля, просто довериться другому человеку?..
— Ты не веришь в мое мастерство?
— Верю, — произнесла слабым голосом. Верю, но выпустить ситуацию из своих рук... как?
— Тогда просто дай мне немного времени, мне нужно подумать, — попросила Жильета.
И я... заткнулась и отъехала от ее стола. Глянула на лорда Уркатороуса. Тот сидел с мрачным лицом. Его жена помахивала веером с вроде бы безразличным выражением, но я буквально прочла по ее губам едва слышное: «какой позор». Не думала, что мать у Жильеты еще похуже ее папаши. Стерва.
Тут в зале зашептались, потому что Жильета начала творить. «Бронза, она взяла бронзу!» — со смесью удивления и смеха зашептались те, кто стояли поближе. Я прищурилась, разглядывая магические плетения. Они явно отличались от тех, что Жиль использовала для работы в своем обычном стиле или при создании пены, но будто сочетали в себе элементы от обоих.
Коричневые бронзовые пятна неаккуратно растеклись по стволу золотого дерева. Кто-то хохотнул, но быстро заткнулся под шиканьем окружающих. А потом... работа была настолько мелкой, что разглядеть что-то издалека было почти невозможно, но мое зрение позволило уловить шевеление в бронзовых пятнах. Из них будто выползали мелкие-мелкие червячки или отростки, переплетались между собой, образуя повторяющийся рисунок. А потом, закончив это непонятное действо, Жильета сплела сложную сеть из переплетения магии огня, воздуха и даже воды... и под действием этого заклинания бронзовые пятна начали... зеленеть, покрываясь патиной.
Ахнули удивленно зрители, разглядев вместо непонятных пятен мох на изящном деревце, нахмурились старики из Совета гильдии Ювелиров, побледнел Клодис.
— Что, — хохотнула я, спрашивая нарочито-громко, — неужели вы считали, что, если ваш отец крал технику и работы у своей талантливой ученицы, то после его смерти она больше ничего не сможет изобрести?
— Мой отец — не вор, — прошипел он злобно.
Я только улыбнулась, прекрасно понимая, что слухи теперь только укрепятся.
Наконец, Жильета закончила с работой и развеяла жар и пары, поднимающиеся от растопленного металла, в сторону окна.