Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Коллектив авторов

1912

«Здесь все то же, то же, что и прежде…»

Здесь все то же, то же, что и прежде, Здесь напрасным кажется мечтать. В доме, у дороги непроезжей, Надо рано ставни запирать. Тихий дом мой пуст и неприветлив, Он на лес глядит одним окном, В нем кого-то вынули из петли И бранили мертвого потом. Был он грустен или тайно-весел, Только смерть — большое торжество. На истертом красном плюше кресел Изредка мелькает тень его. И часы с кукушкой ночи рады, Все слышней их четкий разговор. В

щелочку смотрю я: конокрады Зажигают под холмом костер. И, пророча близкое ненастье, Низко, низко стелется дымок. Мне не страшно. Я ношу на счастье Темно-синий шелковый шнурок.

Май 1912

«В ремешках пенал и книги были…»

Н. Г.

В ремешках пенал и книги были, Возвращалась я домой из школы. Эти липы, верно, не забыли Нашей встречи, мальчик мой веселый. Только, ставши лебедем надменным, Изменился серый лебеденок. А на жизнь мою лучом нетленным Грусть легла, и голос мой незвонок.

1912

Царское Село

«Со дня Купальницы-Аграфены…»

Со дня Купальницы-Аграфены [219] Малиновый платок хранит. Молчит, а ликует, как царь Давид. В морозной келье белы стены, И с ним никто не говорит. Приду и стану на порог, Скажу: «Отдай мне мой платок!»

Осень 1913

219

Купальница-Аграфена — день св. Агриппы, 23 июня, предшествующий дню Ивана Купалы (24 июня). С этим днем в старой русской деревне связаны обрядовые купания.

«Я с тобой не стану пить вино…»

Я с тобой не стану пить вино, Оттого что ты мальчишка озорной. Знаю я — у вас заведено С кем попало целоваться под луной. А у нас — тишь да гладь, Божья благодать. А у нас — светлых глаз Нет приказу подымать.

1913

«Вечерние часы перед столом…»

Вечерние часы перед столом, Непоправимо белая страница, Мимоза пахнет Ниццей и теплом, В луче луны летит большая птица. И, туго косы на ночь заплетя, Как будто завтра нужны будут косы, В окно гляжу я, больше не грустя, На море, на песчаные откосы. Накую власть имеет человек, Который даже нежности не просит! Я не могу поднять усталых век, Когда мое он имя произносит.

1913

Стихи о Петербурге

1

Вновь Исакий в облаченье Из литого серебра. Стынет в грозном нетерпенье Конь великого Петра. Ветер душный и суровый С черных труб сметает гарь… Ах! своей столицей новой Недоволен государь.

2

Сердце бьется ровно, мерно. Что мне долгие года! Ведь под аркой на Галерной Наши тени навсегда. Сквозь опущенные веки Вижу, вижу, ты со мной, И в руке твоей навеки Нераскрытый веер мой. Оттого, что стали рядом Мы в блаженный миг чудес, В миг, когда над Летним садом Месяц

розовый воскрес, — Мне не надо ожиданий У постылого окна И томительных свиданий — Вся любовь утолена. Ты свободен, я свободна, Завтра лучше, чем вчера, — Над Невою темноводной. Под улыбкою холодной Императора Петра.

1913

Венеция

Золотая голубятня у воды, [220] Ласковой и млеюще-зеленой; Заметает ветерок соленый Черных лодок узкие следы. Столько нежных, странных лиц в толпе. В каждой лавке яркие игрушки: С книгой лев на вышитой подушке, С книгой лев на мраморном столбе. Как на древнем, выцветшем холсте, Стынет небо тускло-голубое… Но не тесно в этой тесноте, И не душно в сырости и зное.

220

Золотая голубятня у воды — собор св. Марка в Венеции; на площади перед собором кормятся стаи голубей.

1912

«Я пришла к поэту в гости…» [221]

Александру Блоку

Я пришла к поэту в гости. Ровно полдень. Воскресенье. Тихо в комнате просторной, А за окнами мороз И малиновое солнце Над лохматым сизым дымом… Как хозяин молчаливый Ясно смотрит на меня! У него глаза такие, Что запомнить каждый должен; Мне же лучше, осторожной, В них и вовсе не глядеть. Но запомнится беседа, Дымный полдень, воскресенье В доме сером и высоком У морских ворот Невы. [222]

221

«Я пришла к поэту в гости…». — А. Ахматова писала в «Воспоминаниях об Ал. Блоке»: «В одно из последних воскресений тринадцатого года я принесла Блоку его стихи, чтобы он их надписал. На каждой он написал просто: «Ахматовой — Блок». Вот «Стихи о Прекрасной Даме». А на третьем томе поэт написал посвященный мне мадригал: «Красота страшна, вам скажут…» (Анна Ахматова. Избранное. М., 1974, с. 493).

222

В доме сером и высоком // у морских ворот Невы. — А. Блок жил на Офицерской улице (ныне ул. Декабристов) в доме № 57, рядом с Балтийским заводом, расположенным у устья Невы.

Январь 1914

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «БЕЛАЯ СТАЯ»

(1917)

«Думали: нищие мы, нету у нас ничего…»

Думали: нищие мы, нету у нас ничего, А как стали одно за другим терять, Так, что сделался каждый день Поминальным днем, — Начали песни слагать О великой щедрости божьей Да о нашем бывшем богатстве.

1915

«Все отнято: и сила, и любовь…»

Все отнято: и сила, и любовь. В немилый город брошенное тело Не радо солнцу. Чувствую, что кровь Во мне уже совсем похолодела. Веселой Музы нрав не узнаю: Она глядит и слова не проронит, А голову в веночке темном клонит, Изнеможенная, на грудь мою. И только совесть с каждым днем страшней Беснуется: великой хочет дани. Закрыв лицо, я отвечала ей… Но больше нет ни слез, ни оправданий.