Русская трагедия. Дороги дальние, невозвратные
Шрифт:
В рассказах о Мессине он упоминал о трех реальных событиях:
1. Слышали слабый, писклявый голос зарытого ребенка, умоляющего о помощи. Команда матросов работала шесть часов и в конце концов спасла… попугая.
2. Одна девушка потребовала медицинское удостоверение, что она потеряла невинность по случаю ранения в живот.
3. В разрушенном подвале была обнаружена рука раненой женщины. Приблизился итальянский солдат. Можно было подумать, что он собирается ее выручать, но он отрезал штыком ее палец, чтобы украсть кольцо. В.П. Дон это увидел… последовал немедленный военный суд… и через двадцать минут солдат был расстрелян.
Николай II проводил каждое лето один месяц с семьей на корабле «Штандарт». В 1913 году В.П. Дон был назначен одним из четырех морских офицеров, которые сопровождали Императора. Каждое воскресенье они были приглашены обедать с ним и проводили несколько часов с его семьей. Он говорил, что особенно подружился с маленьким Цесаревичем
Добродушие – всеми признанное – было одним из его главных качеств, но были и другие. Он любил веселиться, хорошо пел, особенно известные мотивы классических опер. Его невероятная память позволяла ему часами декламировать стихи на русском и немецком языках. Но он не пренебрегал также философией и написал целый ряд размышлений, связанных с разными понятиями власти, и даже – для забавы – составил систему с математическими данными, определяя точное местонахождение Бога в космосе.
В.П. Дон был незаурядным человеком, благородным в самом лучшем смысле этого слова.
Жизнь Н.С. Алейниковой оказалась, как и можно было предположить, тесно связанной с жизнью ее детей.
Дочь Ольга, которая была старшей, родилась в Гельсингфорсе (Финляндия), окончила коммерческую школу в 1936 году, поехала в Словакию, куда ее пригласили венгры-помещики, чтобы пожить с ними, практикуя французский язык с их детьми и племянниками. Так как ее очень хорошо приняли, она осталась там на два года и вернулась невестой сына хозяина по фамилии де Неснера. Тогда же она поступила в несколько коммерческих компаний как личная ассистентка директора. Во время войны Ольга стала переводчицей с русского и немецкого языков во французской армии и дошла до чина капитана. Во время знаменитого суда в Нюрнберге над главными помощниками Гитлера ее назначили переводчицей с немецкого и с русского языков на французский и поместили в дом, находящийся рядом с американской делегацией. Вполне естественно, она познакомилась с некоторыми высокопоставленными лицами, включая генерала Эйзенхауэра, с которыми развились дружеские отношения. После этого она вернулась в Париж, и 28 мая 1948 года состоялась давно отложенная свадьба с ее венгерским женихом. К тому времени в мире произошли большие перемены. Советские войска заняли почти всю Восточную Европу, венгерских помещиков ожидала та же судьба, что и русских тридцать лет назад: у них отобрали все имения, и, более того, им пришлось спасаться за границей. Члены семьи и родственники Ольги разъехались кто куда смог: в Австрию, в США, в Бразилию. Ее муж поселился во Франции, но, несмотря на то что он был доктором со всеми необходимыми документами, ему, как иностранцу, согласно законам того времени, запретили практиковать самостоятельно, он мог только исполнять второстепенные должности в частных клиниках. Поэтому супруги решили перебраться в США, где по службе находился брат Ольги Ростислав. После необходимой двухлетней стажировки в Вашингтоне и в Нью-Джерси доктор де Неснера поселился с Ольгой в Нью-Йорке, открыл свой кабинет и стал известным доктором, особенно ценимым французскими, русскими и венгерскими пациентами.
Ольга приняла должность старшей документалистки в отделе торгпреда французского посольства. Один факт свидетельствует, насколько ценили ее способности и умение общаться с людьми. Жена высокопоставленного чиновника, директора экономического отдела французского МИДа, мадам Альфан (madame Alphand), деловая женщина, вела «внешние связи» в знаменитой компании «Ланвен» (Lanvin) и поэтому, приезжая в Нью-Йорк раз-два в год по делам, просила, чтобы ей предоставили примерно на две-три недели ассистентку со всеми подобающими качествами. С первого же раза ей предложили Ольгу, после чего систематически обращались только к ней. Француженка по происхождению, Жаклин Кеннеди, вдова президента США, убитого в 1963 году, давно дружила с мадам Альфан, они часто виделись, таким образом Ольга познакомилась с Жаклин, и впоследствии они стали друзьями. Жаклин нередко принимала Ольгу.
Интересно также отметить, что во время своего недолгого пребывания в Вашингтоне, сразу по приезде в Америку, Ольге поручили сопровождать как секретарше-переводчице короткие экономические миссии, посланные Францией в разные города в рамках плана Маршалла (организация которых входила в служебные обязанности ее брата).
Тогда президентом США был генерал Эйзенхауэр. Ольга дала ему знать о своем присутствии и была трижды приглашена на встречу личного и частного характера в Овальный кабинет в Белом доме. Каждая встреча требовала невероятного количества предварительных формальностей. Последний раз, когда они прощались, Эйзенхауэр сказал ей: «Не забудьте, Ольга, что мы были в Нюрнберге хорошими друзьями».
На старости лет дочь автора и ее муж, уходя на пенсию, приобрели дачу на севере штата Нью-Йорк и дом в городишке Роmрton Lakes в Нью-Джерси, в трех часах езды от Нью-Йорка, в который они сразу и переехали. Доктор (замечательный человек примерной доброты), говорящий на 8 языках, с талантом к пению и художеству, подвергся болезни Альцгеймера и умер в январе 2003 года. В настоящее время с Ольгой живет ее дочь Елизавета и ее муж – адвокат. У Ольги есть еще два сына. Один, Андрей, занимает высокий пост в «Голосе Америки». Он основал в 1988 году российский офис. Другой, Александр, доктор в Конкорде (столица штата Нью-Хэмпшир), директор городского госпиталя и профессор психиатрии.
Ростислав, брат Ольги, окончил во Франции юридический факультет, школу политических наук и Сорбонну [74] . Во время войны он служил во французской армии и в период оккупации Франции поступил в феврале 1941 года в государственную организацию распределения стали личным секретарем ее директора. В июле 1942 года вошел в одно из секретных движений Сопротивления (Resistance), Organisation Civile et Militaire, и стал помощником директора Института экономических исследований. Ему поручили составить серию монографий, описывающих структуру и деятельность каждой отрасли промышленности и экономики. Эти доклады регулярно отправлялись в Лондон, где временно находилось французское правительство, в течение двух лет, пока немцы не раскрыли канал их передачи.
74
Сорбонна (Sorbonne) – один из крупнейших и авторитетнейших университетских центров мира. Основан в 1215 г. как Парижский университет на базе нескольких церковных школ.
При освобождении Франции Ростислава определили во французский Госплан под руководством Жана Монне (Jean Monnet) (фактически отца Евросоюза), который послал молодого P.B. Дона в Вашингтон с заданием собрать все данные, способные ответить на вопрос: «В чем заключается превосходство американской экономики?» С этой целью Ростислав подготовил серию докладов (монографий) параллельно тем, которые были написаны во Франции, с ответом: в Америке производительность труда в три раза выше, чем во Франции. Но почему? Что надо делать, чтобы ее догнать? Заключение исследований определило, что ответ заключался не в техническом развитии или в объеме рынка, а главным образом в методах менеджмента, в чем Франция (как и вся Европа) существенно отстала. Чтобы исправить это положение, было решено, что необходим «психологический шок», который должен затронуть все слои общества: предпринимателей, рабочих, чиновников, профессоров и т. д. С этой целью Госплан принял Национальную программу роста производительности. Как раз в это время появился известный план Маршалла. Благодаря ему многочисленные «миссии производительности» – группы из всех отраслей экономической жизни направлялись в Америку с 1949 по 1956 год (приблизительно 500 миссий и 5000 участников из Франции). Ростиславу Дону была поручена организация этой программы.
По ее окончании в 1956 году он вернулся в Париж и поступил в Европейскую организацию экономического сотрудничества (ЕОЭС), которая создала Европейское агентство производительности, включающее все страны, участвующие в плане Маршалла. Впоследствии ЕОЭС стала всемирной (ОЭСР), приняв США, Канаду, Австралию, Новую Зеландию, Мексику и Японию. Р. Дон стал начальником департамента, которому было поручено использование опыта этих стран для распространения современных методов производительности в слаборазвитых странах Азии, Африки и Южной Америки. Для выполнения своих обязанностей ему пришлось путешествовать почти по всему миру.
В 1971 году французское правительство предложило ему покинуть ОЭСР и занять должность заместителя торгпреда во французском посольстве в Москве. Он согласился, и стоит кратко объяснить, в каких обстоятельствах случилась эта перемена.
Генерал де Голль, который, признав Китай, вел политику независимости по отношению к США, незадолго до своей отставки в 1969 году подписал соглашение с Советским Союзом с целью умножить в три раза за пять лет слабый торговый оборот между Францией и СССР. Для этого была создана специальная двусторонняя комиссия. В то же самое время Л.И. Брежнев, который недавно заменил Н.С. Хрущева, по-видимому, отдавал себе отчет в том, что советские экономические методы постепенно ведут страну в тупик, и понимал, что для того, чтобы состязаться с такими странами, как США, необходимы существенные изменения в политике советского Госплана. Он заинтересовался системой «гибкой планификации», которую с большим успехом Жан Монне провел во Франции после войны, и попросил назначить во французское посольство человека, хорошо знакомого с этой системой. Будучи эмигрантом и сыном офицера, сражавшегося в Белой армии, Р. Дон колебался, принимать ли ему такое предложение, но в конце концов согласился и поехал в Москву в ноябре 1971 года. Он участвовал затем во многих заседаниях с сотрудниками Госплана, и следует заметить, что за два года немало изменений было внесено в организацию отношений между предприятиями, техническими министерствами и региональными объединениями. Первым результатам этого опыта была дана положительная оценка, но одержало верх мнение, что эти изменения могли принести ожидаемые плоды только при условии, что будут сделаны дополнительные шаги в предоставлении большей свободы действия каждому предприятию. Такое решение могло быть принято только на самом высоком уровне – в Политбюро. По его заключению, такая система могла угрожать политическому контролю над предприятиями, и оно вынесло однозначное решение: Брежневу было приказано отменить всю реформу и вернуться к прежнему строю… и ему же была поручена реализация этого решения. Он согласился, принял все необходимые меры и вполне обоснованно заработал в истории репутацию чемпиона застоя.