Русский флаг
Шрифт:
Никольсон с нетерпением ждал предстоящих событий.
Нынешний десант ничем не будет напоминать беспорядочной высадки у Красного Яра. Все рассчитано, все учтено.
Нынче и вулканы, сторожащие камчатскую землю, не кажутся Никольсону такими грозными и величественными, как в день похорон Прайса. Горы и мрачные утесы, непокорные племена и чужие континенты - все склонилось перед могуществом Англии. Склонится и Петропавловск.
Никольсон нынче не на "Пике", а на "Президенте", против крайней береговой батареи русских. У "Пика" сегодня простая задача: фрегат ведет отвлекающий огонь по двум уже знакомым батареям и сковывает часть сил русских. Изредка "Пик" стреляет и по русским судам и по порту, образуя нестройное артиллерийское трио с "Эвредиком" и "Облигадо".
Другое дело - "Президент". Здесь Никольсон находится к явному неудовольствию капитана Барриджа, пользуясь правами старшего на английской эскадре. Барридж докладывает Никольсону нехотя, цедит сквозь зубы неразборчивые фразы.
"Президент" ведет интенсивный огонь по берегу. Батарея у северной оконечности Никольской горы оказалась более твердым орешком, чем можно было предположить по ее виду и размерам. Никольсон, впрочем, схитрил: он поставил фрегат южнее батареи и заставил бездействовать три русские пушки, установленные на левом фасе.
Ричард Барридж от англичан и Ла Грандиер от французов назначены начальниками десанта. Нельзя сказать, что Барридж трусил, - он располагал слишком значительными для Петропавловска силами и мог спокойно ждать развития событий. И все-таки риск был. Всякое случается - шальная пуля, удар штыка, граната, иногда и своя, если разорвется слишком близко... Упасть можно и на ровной, надраенной палубе, а чертова гора, которая торчит перед глазами, с обрывистыми тропинками и жесткой щетиной кустарника, - не палуба, высадка десанта - не парад. Заварил кашу Никольсон. Он спелся с приблудшим янки, сам наметил и место высадки, а теперь намерен отсиживаться на "Президенте".
Никольсон понимал, чем в настоящую минуту начинена голова Барриджа. Он подошел к Барриджу, готовившемуся спуститься в десантную шлюпку, и сказал, причмокнув губами, как гастроном, сожалеющий о потерянном для него лакомом блюде:
– Ну что за подлость лишить меня возможности высадиться на берег в такое прекрасное утро!
– Старик здорово обошел вас, - вяло ответил Барридж и подумал: "Хитришь, негодяй! Захотел бы высадиться - и Депуант ничего не смог бы поделать!"
– Американец не соврал, - продолжал почти грустно Никольсон, - за озером широкая дорога, не хуже той, что ведет из Лондона в Портсмут. Одно удовольствие двигаться в порт по такой дороге.
– Похоже, что так, - буркнул неопределенно капитан "Президента", понимая, что все это досужая болтовня, к дороге нужно еще прочиться, а это может стоить жизни.
– Я завидую вам, Барридж! Что бы ни случилось, добрая половина славы покорителя Камчатки будет принадлежать вам.
– Я солдат, сэр, - заметил Барридж скромно, - я выполняю приказ!
Барридж невольно улыбнулся, подумав о том, что станется с его половиной славы, если он умрет на этой прекрасной дороге, не успев написать завещание.
Осмотр местности с "Президента" подтвердил правильность сообщения Магуда. Если янки дал точные сведения и о численности и о боевых качествах гарнизона, победа будет достигнута легко, сам Депуант постарается забыть о прошлой высадке у Красного Яра. Вспоминая первый бой, Никольсон радовался своему чутью, инстинкту истинного британца, который подсказал ему, в чем заключается настоящий интерес Англии. Неважно, что выстрел Никольсона стоил жизни нескольким французам!
Невелика беда... Британские стрелки, матросы "Пика" и "Президента" не для того совершали кругосветное плавание, чтобы высадиться на самой отдаленной батарее русских п о с л е т о г о, как ее заняли французы. Нет, он вовремя удержал своих парней. Они еще понадобятся для решающего штурма. Вот сегодня их день! Ну, а бомба, посланная с "Пика" в гущу французских матросов?.. Шальной снаряд, обычное на войне дело...
Замолчала батарея на перешейке, и десантные катера "Форта" подошли к узкой отмели. За ней начинались обрывы и крутизны Никольской горы. Матросы, британская морская пехота, французские стрелки, выйдя на берег, торопливо собирались в колонны. Глядя на то, как серо-зеленый берег покрывается красными и синими мундирами, Никольсон убеждался, что никакое неожиданное препятствие уже не задержит десанта, не заставит его повернуть.
Но нужно торопиться с проклятой батареей, дерзко отвечающей "Президенту"! Ее сопротивление задерживает высадку главных английских партий. Замысел Никольсона состоит в том, чтобы овладеть Никольской горой одновременным наступлением от перешейка и со стороны озера и, не задерживаясь, ворваться в порт.
Укрытая прочным земляным валом, батарея действовала тремя пушками. "Президент" подошел очень близко, на расстояние трехсот саженей. Меткое ядро русских уложило тринадцать человек на "Президенте". Но, несмотря на потери и значительные повреждения рангоута, становиться дальше не имело смысла, с батареей нужно покончить одним коротким ударом, чтобы высадить десант на всем протяжении Никольской горы.
На помощь "Президенту" пришел "Форт".
...Два часа не давал высадиться англичанам капитан-лейтенант Коралов. Мягкие черты его матово-смуглого лица оставались спокойными. Только каштановые кольца волос, которые всегда кудрявились на лбу и на висках и нежно вились на молочно-белом затылке, слиплись, и обильный пот выступил вокруг его красивых темных губ. Он непрестанно ловил пальцами левой руки крохотный ус, правой же коротко взмахивал, командуя орудиями.
Три короткие двадцатичетырехфунтовые пушки его невозмутимо отвечали на огонь семи бомбических и двадцати семи тяжелых ядерных орудий англичан. Два часа шла борьба. Англичане начинали терять всякое терпение.
Коралов упал, раненный в голову, но батарея продолжала сопротивляться.
И только когда у единственной уцелевшей пушки, накалившейся от частой стрельбы, разорвало ствол, на батарее застучали молотки. Артиллеристы Коралова заклепывали три пушки, которые так и не приняли участия в сражении - они тоже были засыпаны землей и фашинами.
Теперь ничто не мешало повсеместной высадке десантных партий.
Англичане хозяйничали на разрушенной батарее, сидели верхом на орудиях, хлебали ром из походных фляг, жгли фашины, прикуривали сигары от орудийных фитилей, рубили станки и грозились камня на камне не оставить на проклятой земле.
II
После падения батареи Александра Максутова Завойко неотлучно находился у порохового погреба, под горой. От неприятеля его отделяло несколько сот саженей. Между ними лежала Никольская гора, и Завойко из донесений начальников стрелковых партий знал, что по ее склонам уже карабкаются морские солдаты, вооруженные брандскугелями для поджога Петропавловска и дальнобойными штуцерами.