Русский романтизм
Шрифт:
спешно, и не смотря на наличность в отдельных случаях
видимых сходств между, например, символистами конца
XIX века и романтиками начала века, не следует забывать
о глубоком внутреннем различии между ними. „Модернизм"—
детище не романтизма, а натурализма средины века: в про-
тивовес романтизму и экспрессионизму наших дней, он исхо-
дит от чувственных восприятий, в природе видит материал
для искусства, ее воздействие, производимое ею на наши
чувства впечатление старается возможно более точно, воз-
можно более утонченно передать. Это „искусство впечатле-
ния" („Eindruckskunst") в противоположность „искусству вы-
ражения", каким был романтизм и является экспрессионизм,
в наши дни обновивший и углубивший старую романтическую
традицию. Это не мешало, например, русским символистам
конца XIX века многому учиться у старых романтиков, заим-
ствовать у них отдельные приемы, совпадать с некоторыми
из них в стремлениях к „напевности, эмоциональности". Каждое
литературное направление, отправляась в путь, ищет своих
предков, говорит о своих предшественниках. Ищут их и его
критики. Так и французский романтизм 20—30 годов XIX века
некоторым критикам казался возрождением или, лучше ска-
зать, „вырождением" поэзии Ронсара и Плеяды („Ronsards
degeneres" называет романтиков напр. Б а у р - Л о р м и ан
в 1825 г.), а все романтическое движение в Германии для
Гейне, например, было „возрождением средневековой поэ-
зии" — но мы никогда не найдем пути в переплетающейся
чаще литературных стилей, если поддадимся обману этих
внешних сходств и возможных сближений.
Июль, 1925.
3 . С. ЕФИМОВА
ИЗ ИСТОРИИ РУССКОЙ РОМАНТИЧЕСКОЙ ДРАМЫ
„МАСКАРАД" М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
Драматургия Лермонтова, несомненно, являющаяся очень
ярким и характерным моментом в истории русской романти-
ческой драмы, до сих пор еще недостаточно исследована.
Отрицательный приговор, вынесенный ей некогда критикой,
сделался „историко-литературной традицией" и долгое время
мешал объективному изучению Лермонтова-драматурга. Уста-
новилось априорное мнение, что задатков истинного драма-
турга Лермонтов, подобно всем „субъективным44 поэтам, не
имел, что изучать его драмы не для чего, так как можно
быть з а р а н е е у в е р е н н ы м , что ярко очерченных образов
там нет 1). Мнение это повторялось не раз с незначительными
вариациями: „талант Л., так же как и Байрона, очень мало
подходил к драматической форме11 2), „лиризм духа помешал Л.
создать оригинальную драму" 3) и т. д. Оно дожило и до на-
ших дней в известной книге Б. М. Э й х е н б а у м а , пола-
гающего, что драмы Л. не более как „теоретические опыты*,
где отсутствует драматическое движение, где большинство
лиц имеет условный и декоративный характер 4). В частности,
по поводу „Маскарада" — критика отмечала, что это произве-
дение совершенно неудачное (В и с к о в а т о в), что образ
Арбенина — „незаконченный эскиз" (Дюшен) и т. д.
Ни композиция „Маскарада", ни тематические и компо-
зиционно-стилистические связи этой драмы с репертуарной
средой ее эпохи не были до сих пор предметом специаль-
Иванов, И, „Лермонтов как драматург44 („Артист44, 1891, Me 14).
*) Б о р о а д и н , „Лермонтов44, Спб. 1914. Изд. „Прометей44.
•) Фишер, В., „Поэтика Лермонтова44, „Венок Лермонтову44. М.
1914, -222).
4) Э й х е н б а у м , Б., „Лермонтов44, Лгр. 1924, 82.
27
ного изучения 1). Настоящая работа и ставит его своею зада-
чей. Анализ композиции „Маскарада" свидетельствует, что
Лермонтов удачно разрешил целый ряд трудностей драма*
тической техники, еще не подвластной ему в первых его
пьесах, что, вопреки приведенным выше суждениям — „Маска-
рад" показывает его быстрый рост, как драматурга. Устано-
вление же аналогий и параллелей между пьесой Л. и со-
временною ей драматической литературой позволит отчет-
ливее представить себе особенности того литературного
жанра, который называется „русской романтической драмой
20—40-х гг."
I
Жизненное поприще « Маскарада» — было неудачно. Соз-
данный в 1834 — 35 гг. он мог бы явиться ярким выраже-
нием романтизма в русской драме, но внешние обстоятель-
ства задержали его выход на суд театральной критики и
зрителей.
В 1828 году, когда впервые была дана в Большом театре
в Петербурге пьеса Дюканжа: „30 лет или жизнь игрока"—
„романтизм пришел, увидел и победил русскую сцену —
с этого момента на ней воцаряются разбойники, злодеи, яд,
ножи, кинжалы, убийства, изменыв 2). Действительно, в ре-