Русский узел. Стихотворения и поэмы

Кузнецов Юрий Поликарпович

«Полная или пустая…»

Полная или пустая, Что эта жизнь нам сулит? Осень. Последняя стая. Солнце все ниже горит. Терпкое солнце деревни. Окна до неба стоят. Птица растаяла в небе — Перья от птицы летят. 1969

Осенний космос

Старинная осень, твой стих изжит, Твоя сторона пуста. Ночами под деревом воздух визжит От падающего листа. И ветер, донесший раскат зимы, Все стекла задул в селе. Деревья тряхнуло вон из земли, А

листья — назад, к земле. Не воздух, не поле, не голый лес, А бездны меж нас прошли. Горит под ногами лазурь небес — Так мы далеки от земли. Но тише, подруга моя! Жена! Минута раздумья есть. То дождь пошел, то почти тишина… Такого не перенесть. Шел дождь прямой, шел дождь прямой, Все было прямым, прямым. Шел дождь прямой, шел дождь прямой, Внезапно он стал косым. Все стало косым под косым дождем: Забор, горизонт, холмы, И дом, потемневший мгновенно дом, И мы перед ним, и мы! 1969

Сотни птиц

В зимнем воздухе птицы сердиты, То взлетают, то надают ниц. Очертанья деревьев размыты От насевших здесь сотнями птиц. Суетятся, кричат — кто их дразнит? День слоится в прозрачной Тени. На равнине внезапно погаснет Зимний куст — это снова они. Пеленою полнеба закроют, Пронесутся, сожмутся пятном. И тревожат, и дух беспокоют. Что за тень?.. Человек за окном. Человека усеяли птицы, Шевелятся, лица не видать. Подойдешь — человек разлетится, Отойдешь — соберется опять. 1969

Заросли детства

Я вижу двор исчезнувших растений, В сыром колодце от звезды светло. Вниз на звезду уносится ведро Сквозь череду туманов и видений. Прозрачен двор, прозрачен навсегда, Как полоса нездешнего простора, Осенняя протяжная звезда Проносится вдоль нашего забора. Зажгла окно. Пошло окно к окну Блестеть, сиять, и кончится не скоро. Бегут за ней собаки вдоль заборов, Передавая лай во всю страну… И вот вьюнки, с забора перейдя, Ползут по струям длинного дождя И за ноги хватают астронавта… Как я б хотел, чтоб детство было завтра! 1969

Кактус

Самолет оторвался от верной земли, И подошвы повисли в пыли. Гений плоскости смутно почуял подвох, Потому что земля — из-под ног. За спиною — старуха сидела с мешком, Молодые с цветочным горшком. Да дитя, не спускавшее с кактуса глаз, Ибо кактус цветет только раз. А еще футболист и солдат в отпуску… Самолет набирал высоту. Отступись, человек! Вот граница небес! Самолет в мирозданье исчез. За минуту, когда он свободу обрел, Неожиданно кактус расцвел. 1969

Бревно

Побурело, пропало бревно, И природа лицо отвернула. Но приставь к нему ухо: полно Стрекотания, лязга и гула. Это возятся, скачут, жужжат Насекомые — столб насекомых. Стукни — выбьешь наружу отряд Металлических, синих, зеленых. Воплем пилок, щипками щипцов Заставляют бревно содрогаться. Я забросил коробку часов: Она стала жужжать и кусаться. Завертелась и скрылась в бревне. И оттуда, как вольный

скиталец, Выползает мертвец в простыне: — Извиняюсь, мы где-то встречались?! 1969

Муравей

Я не знаю ни бога, ни счастья, Только бревна таскаю, прости. На земле муравей повстречался И бревно мне помог донести. Я дышал в муравьиное темя. Он по краю стакана ходил, Из которого в доброе время Не одну только воду я пил. Показалось: частицею малой Сам я вспыхнул на чьем-то краю. Разве глупая тварь понимала Одинокую душу мою? Но края темной бездны невольно Преломились в едином луче. Мы таскали тяжелые бревна То на том, то на этом плече. Где он? Дом я достроил до крыши, Вместо пола и стен — решето… Были встречи короче и ближе, Но предела не ведал никто. 1969

Ветер

Кого ты ждешь?.. За окнами темно. Любить случайно женщине дано. Ты первому, кто в дом войдет к тебе, Принадлежать решила, как судьбе. Который день душа ждала ответа. Но дверь открылась от порыва ветра. Ты женщина — а это ветер вольности… Рассеянный в печали и любви, Одной рукой он гладил твои волосы, Другой — топил на море корабли. 1969

Любовь

Он вошел — старый дом словно ожил. Ты сидела — рванулась не ты: Проступили такие черты, Что лицо на лицо не похоже. Он еще не забрал, но уже Ты его поняла по движенью. То душа прикоснулась к душе, То звезда зацепилась о землю. 1969

Мужчина и женщина

Ни тонким платком, ни лицом не заметна, Жила она. (Души такие просты.) Но слезы текли, как от сильного ветра… Мужчина ей встретился — ты! «Не плачь!» Покорилась тебе. Вы стояли: Ты гладил, она до конца Прижалась к рукам, что так нежно стирали… О, если бы слезы с лица! Ты выдержал верно упорный характер, Всю стер — только платья висят. И хочешь лицо дорогое погладить — По воздуху руки скользят. 1969

«Рябины куст. Размытые строенья…»

Рябины куст. Размытые строенья. Столбы пустого воздуха стоят. Как высоки воздушные деревья! Земли не достигает листопад. И слышно, как на землю оседает Туман — за полосою полоса. Тень спутника скользит — полусквозная И сизая по сизые глаза. И горечь ягод и скупого слова Пронзительная горечь — глубока. От одного мгновенья до другого Порожние проходят облака. 1970

Мел

От зноя в душном воздухе иглится Седая грань. Простор туманно-бел. В горах сквозь мелко скрученные листья Дымится глыба, отливает мел. В кустарнике печет, и слышен плеск Сухого зноя, трущихся потоков. Слепит глаза и обжигает блеск Воздушной толчеи, возникших стекол. Я запустил слепящий камень ввысь — Он высек в зное белый кипарис. Еще один косым углом вонзился В пустое небо! О, пойдем со мной Туда, где роща белых кипарисов Восстала над бесплодною землей. 1970