Рузвельт
Шрифт:
А происходили просто мы. Вымучивая из себя этот дурацкий, совсем не подходящий к печальному случаю взрывной хохот, мы снова бежали от урагана, готового заглотить нас целиком. День, когда мы начнем всерьез воспринимать наваливающиеся на нас проблемы, будет концом всей родословной Картеров.
Завалившись на подергивающиеся от смеха плечи отца, я тоже улыбалась.
Хоть душа и ушла куда-то мне пятки, я все равно пыталась навсегда запомнить нашу богемскую захламленную кухню именно такой. С неоттирающимися от жира сковородками и запахом подливки, приготовленной Мойрой. С громко бьющимися
Примечания к главе:
(*) Округ Ван-Бьюрен (англ. VanBurenCounty) — располагается в штате Мичиган, США.Официально образован в 1829 году.
Глава 19
Джек пригрозил перочинным ножиком выковырять глазницы тому, кто внял мольбам Хайда и все-таки включил ему караоке. Мой друг с микрофоном в руках — это оружие массового поражения, на чьем счету трагическая гибель стольких барабанных перепонок в радиусе мили, что он, скорее всего, уже никогда не попадет в рай.
Его соседкой в кипящем котле после устроенного мини-геноцида вполне могла бы стать новая подружка Мэгги. Но Николь недолго продержалась на ногах и отключилась на диване посреди припева старой песни Кармен Электры.
— О боже, мне что-то подобное снилось в кошмаре на прошлой неделе. — заметила Кара, пока мы наблюдали за малобюджетным мюзиклом, разворачивающимся посреди нашей гостиной.
— У Хайда была тяжелая неделя. Дай ему поразвлекаться, — закатила глаза я.
— Я знаю все стадии его развлечений. Когда он перейдет на Мадонну — опять нагрянут копы. А если решит покуситься на Бейонсе — я выпотрошу его, как мясник перед открытием сезона барбекю. Ну все, я иду в атаку! — Кара двинулась с места, решив положить конец вечеринке.
Когда экран телевизора потух, Хайд и бровью не повел. Только с нарочитой драматичностью бросил микрофон от караоке на ковер, а затем улегся туда сам.
— Я иду домой. — объявила ему подруга, склонившись над распластавшимся телом. — Ты со мной?
— Я с тобой больше не живу. Мне нужно почистить ауру, а это невозможно сделать, пока твой дружок разгуливает по квартире с пиструном в виде старой заколки из долларового магазина.
Кара только пожала плечами и невозмутимо направилась к выходу.
— Если больше нечем заняться, можешь разлагаться тут и дальше. Кстати, дурень, — тонкие косички Кары в самый последний момент выглянули из-за дверного косяка вместе с ее головой. — Я разбила ту тупую вазу из гостиной об еще более тупую башку Шона и послала его к черту.
— Ну и зачем? — Хайд приподнялся на локтях, напрасно стараясь сохранить незаинтересованный вид.
— Он назвал тебя педиком. Так что не удивляйся, когда увидишь его крошечные яйца подвешенными над входной дверью. — усмехнувшись, она исчезла из-за стены коридора.
— Это была моя любимая ваза, между прочим! Я торговался за нее на рынке почти пятнадцать минут с какой-то глухой, старой кошёлкой. — прокричал ей вдогонку Хайд.
Улыбаясь, я кинула ему проклятую старушечью
— Ну что? — с укором посмотрел на меня друг.
— Ты ведь пойдешь за ней?
Хайд закатил глаза.
— Ну конечно. Кто-то же должен выбросить использованные презервативы, которые повсюду раскидал этот недоумок.
До самого коридора, где только недавно исчезла наша подруга, он шел вразвалку, а у двери стартанул на улицу, что есть мочи.
— А что здесь происходит? — Артур незаметно подобрался ко мне из-за спины, заставив вздрогнуть от вопроса.
— Клиническая стадия самообмана. — хмыкнула я.
Хайд, наверно, никогда в жизни никому не признается, что скучал по Каре досмерти.
Я все еще следила за мигающими фарами нашего старого грузовика, на котором Чарли вызвался подбросить Кару и Хайда до дома.
— Что ни день, то новые психологические диагнозы. — прокомментировал Артур.
— Да уж.
Когда фары грузовика Чарли исчезли из зоны видимости, следить уже было не за чем. В окне отражался только слабый свет висящей в гостиной люстры и очертания фигуры застывшего за мной Даунтауна.
— Тэдди, — он дотронулся до моей ладони и развернул лицом к себе.
— Ты уже уходишь? — в произнесенные слова против воли пробрались нотки огорчения.
— Мойра запретила мне уезжать. Она сказала, что я и мили не проеду, как мою машину разберут на запчасти.
— Конечно! В такое-то время суток.
Наши руки как-то незаметно переплелись, а на лицах расцвели улыбки, достойные смирительных рубашек и отдельной палаты с мягкими стенами.
Впервые я была рада, что живу в районе, где электрошокерами умеют пользоваться даже пятилетки.
Артур медленно провел подушечками пальцев по моей щеке, и я растаяла. И на секунду забыла, что совсем скоро за душой у меня не будет ни гроша
Разум вернулся ко мне, только когда я услышала топот маленьких детских ножек, спускающихся по лестнице.
— Тэдди? — позвала Китти из коридора. — Можно мне песенку на ночь?
— Конечно, милая, — я улыбнулась племяннице. — Пожелаешь Артуру спокойной ночи?
Взбудораженная Китти побежала к нам со всех ног прямо в объятия Даунтауна.
— Спокойной ночи, Котенок, — он поцеловал ее в щеку и крепко сжал в объятиях, прежде чем опустить обратно на пол.
После того, как Китти почистила зубы, мы с ней уложились в кровать. Я тихо напевала ей «Ложку, полную сахара», последнее время ей нравилось засыпать под песни Мэри Поппинс.
— Я тебя люблю, солнышко, — проворковала я, склонившись над ней.
— Я тебя тоже, Тэдди. Сильно-сильно. — сонно ответила она.
Аккуратно отбросив щекотящую ей нос светлую кудряшку, я от всей души позавидовала Китти — ее детской невинности и простоте. Такие малютки, как она, живут только в одном месте — в нем есть «здесь» и «сейчас», и больше ничего. Ей не нужно думать, что будет завтра, или вспоминать, что было вчера. Я надеялась, что пройдет время, и она будет помнить о своем детстве только все самое хорошее — колыбельные на ночь, игры в прятки и ванильное мороженное. И я надеялась, что ей никогда не придется быть запертой в Мидтауне, как в клетке.