Рыцарь короля
Шрифт:
Потом вдруг послышался звук - вроде бы над головой. Блез не мог определить точно, откуда он исходил. Шаг, потом другой, словно кто-то крадется осторожно. Но даже после этого предупреждения щелчок в оконной нише, как ни слаб он был, заставил его вздрогнуть.
Он успел лишь подумать, что предположение Анны, будто убийцы захотят подстеречь свою жертву в самой комнате, оказалось правильным, - и тут панель ушла вглубь, а в образовавшемся проеме показалось лицо - но совсем не то, которое он ожидал увидеть.
Король! Что это все значит? Откуда он узнал о потайном ходе? Блез не верил своим глазам.
Франциск не вошел сразу, а оглядел комнату, лукаво улыбаясь. Затем, скользнув внутрь и бесшумно прикрыв панель за собой, он на цыпочках направился к кровати.
На короле был длинный парчовый халат с воротником из рысьего меха, надетый поверх рубашки и коротких панталон. На левом запястье сверкал филигранный браслет, усыпанный драгоценными камнями. Запах духов наполнил комнату. Свет канделябров играл и переливался на золотых нитях халата при каждом движении.
Осторожно раздвинув занавеси кровати, король заглянул внутрь, но, обнаружив, что она пуста, отступил, изумленно озираясь, и тихо позвал:
– Миледи!
Анна, несомненно, прислушивалась так же внимательно, как и Блез, потому что дверь передней сразу же открылась и она появилась на пороге.
– Ваше величество в страшной опасности!
– быстро произнесла она.
– Я умоляю...
Очарованный её видом, он перебил:
– Ну конечно же, в опасности! И это ещё недостаточно сильное выражение для описания моего состояния, мадемуазель! Я не в опасности, я погиб...
– Сир, ради Бога, оглянитесь!
Все произошло в несколько секунд. Де Норвиль и д'Анжере пересекли комнату прежде, чем Блез успел выбраться из камина.
Обернувшись, король оказался перед двумя занесенными для удара шпагами. Он закричал:
– Что это?..
И в тот же миг Анна Руссель шагнула вперед, заслонив его своим телом.
Шпага де Норвиля уже стремительно опускалась в ударе, предназначенном для короля. Он не мог остановить её, успел лишь в последнюю долю секунды повернуть руку. Это спасло Анну от разящего лезвия, тяжелый клинок обрушился на её голову плашмя. Она беспомощно упала на колени, потом распростерлась на полу.
В тот же миг шпага Блеза грохнула сзади по стальному шлему де Норвиля, соскользнула с него на плечо и рассекла застежку, соединяющую нагрудник и наспинную часть кирасы.
Де Норвиль в изумлении повернулся кругом, чтобы отразить это нападение ниоткуда, а тем временем д'Анжере, бросившийся на короля, промахнулся - и тут же был схвачен; одна могучая рука стиснула его поясницу, вторая сковала запястье.
– Ко мне!
– кричал король, тесня своего противника через комнату, пока они оба не наткнулись на стену.
– Ко мне! Федерик, ла Гиш, Гуфье! Ко мне, друзья мои!
Он был отнюдь не так изнежен, чтобы смиренно пойти на убой. Щеголь и волокита в одно мгновение обернулся своим истинным лицом - лицом бойца и солдата, стойкого воина, показавшего себя в битве при Мариньяно.
– А-а! Ну, клянусь Богом, сукин ты сын, - бушевал он, с усилием приподнимая д'Анжере над полом, - берегись!
– Держите его крепче, сир, - крикнул Блез, отражая удар де Норвиля и нанося ответный, - пока я разделаюсь с этим!
– Пока ты разделаешься с этим, да?
– издевался де Норвиль, отражая нападение, затем, изменив позицию, нанес колющий удар, который распорол Блезу кожу на боку.
– Ну, поглядим, поглядим! Да кто ты такой, черт тебя возьми?
Блез не ответил, чтобы не сбивать дыхания. Но, когда они, кружась по комнате, оказались ближе к яркому свету канделябров, он увидел, что де Норвиль узнал его.
– Де Лальер, клянусь Богом! Весьма приятно.
Шпага со скрежетом скользнула по шпаге, пока гарды не столкнулись друг с другом. Тела напряглись, выдерживая взаимный натиск. Два кинжала были выхвачены из ножен в один и тот же миг. Кинжал де Норвиля глубоко вонзился Блезу в правое плечо. Блез метил в промежуток между шеей противника и нагрудником, но промахнулся, и лезвие, опустившись, рассекло соединительный ремень на боку.
Когда противники разошлись, кираса де Норвиля висела только на застежке левого плеча, став лишь помехой для боя. Он стряхнул её, и она с лязгом свалилась на пол.
– Теперь условия немного уравнялись, - пробормотал хрипло Блез.
– Ничего не имею против, - тяжело дыша, отозвался де Норвиль.
– Что-то сегодня ночью я занимаюсь одними де Лальерами. Эта соплячка, твоя сестра...
Он парировал удар и ударил сам.
– Я говорю...
За запертой дверью поднялся шум. В дверь колотили рукоятями шпаг.
– Ко мне!
– взревел король, все ещё скованный борьбой с д'Анжере.
– Ко мне, господа!
Однако надежда на помощь тут же угасла.
– Бурбон!
– закричал де Норвиль.
И из-за двери донесся ответный клич: "Бурбон!" Немногочисленные защитники короля были, очевидно, отрезаны.
– Ломай дверь!
– кричал де Норвиль, то отражая, то нанося удары.
Прочная дубовая дверь сотрясалась и трещала под нажимом нападающих.
Франциск, опытный борец, наконец, повалил своего противника, но не смог удержаться наверху, и они покатились по полу: то один оказывался сверху, то другой, хотя король так и не выпустил запястья д'Анжере.
– Ах, кровь Господня!
– крикнул де Норвиль; по лицу его струился пот, оно все сильнее искажалось ужасом.
– Что же вы, с дверью не можете справиться, скоты!..
И вдруг голос его изменился:
– О Боже!
Он отшатнулся, потянув за собой клинок Блеза, пронзивший ему грудь.
– Боже!
Шпага выпала у него из руки, какой-то миг она стояла прямо, потом покатилась через комнату. Он повалился на стол, но не удержался и рухнул на пол; тяжелое тело соскользнуло со шпаги Блеза.