Рыцарь Курятника
Шрифт:
— Я должен оказать вам услугу, герцог?
— Да, важную услугу.
— Я в полном вашем распоряжении.
— О-о! То, о чем я вас попрошу, сделать нелегко.
— Если не совсем невозможно… Но не угодно ли вам будет сказать, о чем идет речь…
— Любезный де Морвиль, — начал герцог, — дело идет о доброй покойной герцогине де Шатору.
— Да!
— Она умерла только шесть недель тому назад, умерла к несчастью для короля и для нас… Эта милая герцогиня была истинным другом… Мы переписывались, особенно после этого несчастного дела в Меце… и в этих письмах я, разумеется, был откровенен вполне… я подавал герцогине советы, которые может подавать только близкий друг…
Герцог делал ударение на каждом слове, искоса поглядывая на начальника полиции.
— Когда герцогиня умерла, — продолжал Ришелье, — особняк ее опечатали. Вы помните, что случилось после смерти мадам де Вентимиль, сестры и предшественницы прелестной герцогини, четыре года тому назад? Особняк ее опечатали, и король приказал принести к себе портфель мадам де Вентимиль, чтобы вынуть письма. К несчастью, кроме писем короля нашлись и другие. Вы знаете, что случилось?
— Многие попали в немилость и были изгнаны.
— Вот именно, чего нельзя допустить в этот раз.
— Как, герцог, вы боитесь…
— Я боюсь, любезный де Морвиль, чтобы король не рассердился на превосходные советы, которые я давал. Самые добрые намерения можно истолковать превратно.
— Это правда. Но чего же вы хотите?
— Вы не понимаете?
— Как сказать. Но я предпочел бы, чтобы вы объяснили прямо — тогда я смог бы лучше услужить вам.
— Я хочу, чтобы мои письма попали мне в руки прежде, чем печати будут сняты, и король прикажет принести ему портфель герцогини.
Фейдо покачал головой.
— Это очень трудно! — сказал он.
— Трудно, но не невозможно.
— Как же быть?
— Это ваше дело, любезный друг! Я ничего вам не приказываю, я только вам доверяю свое беспокойство. Вы сами должны сообразить, можете ли вы вернуть мне мое спокойствие. Теперь прекратим разговор об этом и поговорим о деле Сабины Даже, которое так основательно обеспокоило вас. Знаете ли вы, что эта девочка очаровательна и как раз годилась бы для короля?
— Вы думаете, герцог? — произнес начальник полиции, вздрогнув.
— Я думаю, мой милый, что из этого скверного дела может выйти что-нибудь чудненькое. Король очень скучает. После смерти герцогини сердце его не занято. Пора уже его величеству иметь приятное развлечение. Как вы думаете?
— Я совершенно согласен с вами.
— Дело Сабины произведет большой шум. Его можно преподнести как нечто весьма необычное. Король, очевидно, захочет ее увидеть. Она очень хороша собой… Пусть она выздоравливает скорее, любезный де Морвиль…
— Дочь парикмахера! — пробормотал начальник полиции.
— Ба! Король любит перемены, ему надоела любовь знатных дам.
— Неужели?
— Любезный друг, подумайте о том, что я вам сказал, о том, что место герцогини де Шатору не может долго оставаться вакантным, и вылечите скорее Сабину Даже.
Карета остановилась, лакей отворил дверцу.
— Вот калитка сада вашего особняка, — продолжал герцог. — До свидания, любезный де Морвиль.
Начальник полиции вышел, дверца закрылась, и карета уехала. Фейдо де Морвиль осмотрелся. Он стоял на бульваре, напротив калитки, пробитой в стене. Вокруг было совершенно пусто. Начальник полиции вынул из кармана ключ и вставил его в замок. В этот момент, непонятно откуда, у стены монастыря Капуцинов появился человек.
— Милостивый государь! — произнес он.
Начальник полиции узнал Жильбера, которого видел в комнате Сабины Даже.
— Чего вы от меня хотите? — спросил он.
— Поговорить с вами несколько минут, — ответил Жильбер. — Я следовал за вами от самого дома парикмахера.
— Что вы хотите мне сказать?
— Спросить вас: что послужило причиной этого ужасного злодеяния? Кто мог его совершить?
— Я не могу вам ответить.
— Позвольте мне поговорить с вами откровенно. Я люблю Сабину… Я люблю ее всем сердцем, всей душой. Только она и моя сестра привязывают меня к жизни. Кто осмелился покушаться на жизнь Сабины и зачем — вот что я должен узнать, вот что я хочу узнать и узнаю!
Жильбер произнес это последнее слово с таким нажимом, что начальник полиции пристально посмотрел на него.
— Я приложу все силы, чтобы достигнуть цели, — продолжал Жильбер, — а сейчас, господин начальник полиции, я прошу вас только дать мне возможность получить самые точные сведения об этом.
— Обратитесь в комиссариат, и вам будут давать сведения каждый день.
— Нет, я хочу иметь дело только с вами.
— Со мной?
— С вами. Я буду проходить по этому бульвару, мимо этой двери, три раза днем и три раза ночью: в полночь, в полдень, в три часа и в семь часов. Когда у вас будут какие-нибудь сведения для меня, я буду у вас под рукой. Я сам, если смогу, буду сообщать вам все, что узнаю об этом деле. Не удивляйтесь моим словам: я совсем не тот, кем кажусь. Взамен услуги, которую вы мне окажете, я могу оказать вам услугу еще большую.
— Услугу? Мне? — удивленно спросил начальник полиции.
— Да.
— Какую же?
— Свести вас лицом к лицу с Рыцарем Курятника.
— Лицом к лицу с Рыцарем Курятника! — повторил, вздрогнув, Фейдо. — Где же это?
— В вашем особняке, в вашем кабинете.
— Берегитесь, милостивый государь! Опасно шутить по этому поводу с таким человеком, как я.
— Клянусь жизнью Сабины, я говорю серьезно!
— Так вы можете устроить мне встречу с Рыцарем Курятника?
— Да.
— В моем особняке?
— В вашем особняке.
— Когда?
— В тот самый день, когда я узнаю, кто ранил Сабину.
— А если я это узнаю через час?
— Вы через час увидите Рыцаря Курятника.
Ответ был дан с такой уверенностью, что начальник полиции поверил Жильберу, но тут же в его голове промелькнуло невольное сомнение.
— Еще раз повторяю вам, — сказал он, — не разыгрывайте меня — я жестоко накажу вас.
— Вы же знаете, чем вызвано это обещание! Для чего мне разыгрывать вас?