Рыцарь ордена Панголин
Шрифт:
Мы расстались в первый же день, потом встречались пару раз случайно до конца ярмарки. Ужас, как незнакомые! Мы прожили вместе почти десять лет, а у нас не было ничего общего. Наши приемные родители - бездетная пара, они школьные учителя, и решили взять не одного ребенка, а основать целый маленький приют. Там же была и школа. Они были строгие, но достаточно добрые, чтобы я не могла их ни в чем упрекнуть. Мы жили одной семьей, общими занятиями, но даже не считали себя сестрами, а их - родителями. Все понимали, что это условно. Они учителя, мы - их подопечные. Это нас и объединяло.
Помню единственный случай, когда мы устроили вроде заговора и чувствовали себя очень близкими подругами. Когда Мышка - так звали самую младшую девочку, без спросу съела варенье. Целых полбанки! Мы все вместе придумывали, как ее защитить, и героически признались, что мы все понемножку съели. В порыве самопожертвования мы наконец-то чувствовали себя живыми людьми. А ещё, конечно, когда читали, мечтали, пели, играли в саду, строили планы на будущее. Но всё это только игра, мы понимали, что каждая на самом деле думает о своем. И настоящий поступок у нас был всего лишь один на всех.
Наши родители были хорошие и внимательные, очень "правильные" - любили соблюдать и придумывать всякие разумные правила. Мы их уважали. Они о нас заботились. Но никто никого по-настоящему не любил, это точно. Я надеюсь, в нашей настоящей семье было по-другому. Может быть, не так "правильно", зато уж точно не так скучно!
– В настоящей семье не может быть скучно, - тихо заметил Ричард.
– И это совершенно не зависит от степени кровного родства.
– У тебя так когда-нибудь было?
– спросил его Гоша.
– Очень давно и очень недолго.
– У меня никогда, - вздохнул мальчик.
"А у нас в долине иначе и не бывает", - беззвучно прокомментировал панголин, и Ричард почувствовал, как пушистый шарик выскользнул из его кармана и укатился в траву, просив не беспокоиться о нем до утра.
Потом Гоша с сестрой пришли к выводу, что несомненно у них была настоящая семья, целых два с половиной года, но, увы, они этого не помнят. А Береникс со вздохом припомнил то золотое время, когда он был щенком, и у мамочки их было восемь. Но потом признался, что в младенчестве ему в основном внушали понятия чести породы и верного служения людям, а к детям, зная заранее, что им очень скоро придется расстаться, мама старалась не привязываться.
Пока на огне грелась вода для фруктового чая и пеклась в кожуре картошка, Лина узнала историю своего брата и его благородного конфликта с приемными родителями из-за Береникса. Девочка радовалась знакомству с говорящим псом. Но ее не столько удивили его способности, сколько его недоверие к людям. Отчего Береникс думает, что все его боятся и разбегаются после первого слова? И ничего похожего на правду нет в том, что пес-философ приносит окружающим одни неприятности. И вообще Лина определенно высказалась как горячая сторонница самого древнего способа создания семьи: не по крови, а по родству душ. Она официально пригласила Береникса в их с Гошей новую семью, и пес ещё до ужина стал называть Лину хозяйкой.
Решив, что настало самое время для открытия занавеса над их семейной тайной, Брусникины сели поближе друг к другу и осторожно сомкнули половинки шара. Молекулярный срез таких семейных удостоверений имел свойство срастаться в единое целое. Это и запускало механизм в действие. Внутри шара, как в магическом зеркале могли заключаться события истории целого рода на протяжении тысячелетий или же всего одна встреча, день, событие. Обычный памятный шар мог храниться веками и согретый теплом ладоней начинал воспроизводить заключенные в нем живые картины. Если шар разделился, значит, его не создавали искусственно. Он существовал строго с того момента, как семья распадалась, становясь ее материализованной тенью. И хранился до времени, пока члены семьи, у которых находятся части, не соберут его снова. Такие шары оставлялись в наследство или возникали в результате неких сложных семейных перипетий. Вероятно, у других пришлось бы собирать шар из многих долек, как апельсин, и количество частей соответствовало количеству ныне живущих родственников. Об этом знали все дети в приютах. И, обладая половиной шара, можно с уверенностью сказать, что родственник у тебя лишь один. Гоша и Лина давно привыкли к этой мысли. И рассчитывали в будущем только друг на друга. Встретившись, они хотели только узнать, что разрушило их настоящий дом. Они знали, что больше никого из их семьи нет в живых, поэтому заранее готовили себя к печали об утраченных возможностях.
Уже стемнело, шар слабо светился. Мальчик, девочка и собака приблизились к нему, чтобы четко видеть события в его глубине и слышать слабую мелодию, словно играла музыкальная шкатулка. Случайный гость у костра, странник, сидел поодаль, не вмешиваясь в чужие тайны. Лина и Гоша выбрали этот момент, чтобы потом, если печаль окажется слишком сильной, заглушить ее вкусным ужином. А после лечь спать. И наутро всё предстанет в ином, более радужном свете. Ведь у них всё впереди, их приключения только начинаются. Что понапрасну грустить о прошлом!
Внутри прозрачной сферы закружилась смутная метель, будто шар наполнен водой с мелкими блестками, и его сильно встряхнули. Но картины, которые брат и сестра видели перед собой, казались не ограниченными рамками шара. Они были повсюду. Невероятно четкие. Без слов, только под эту тихо звенящую мелодию. Точно в шаре одна за другой лопались тонкие хрустальные пленочки, последовательно показывая события. В комнате с цветущим садом за окном попеременно появлялись то мальчик, то девочка.
Это были разные дома, разные семьи. В одной колыбели суровая седая дама качала постоянно хохочущего неугомонного круглолицего мальчишку, а на крылечке, увитом розами и окруженном зонтиками разноцветных флоксов, пыталась уползти из коляски, из-под присмотра молодой няни шустрая кудрявая девочка. Потом мальчик уже научился ходить, играл в прятки по всему дому, доводя до белого каления отца, мать и бабушку, а девочка, с очень серьезным видом сидя на полянке, собирала цветочки и вкладывала между страницами маминой книжки, пока та не видела.