Рыцарь XX века(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)
Шрифт:
В концертах, которые нередко устраивали актеры театра аль-Хамиси в поездках, чтение поэм шло под музыку оркестра, и тогда автору доставались похвалы не только от зрителей, но и от актеров. Аль-Хамиси писал музыкальные произведения с таким же удивительным самобытным талантом, какой был уже давно знаком египтянам в его поэтическом творчестве. Встречи с Фатин стали источником вдохновения. Новые пьесы, новые стихи и песни, сценарии новых фильмов. Казалось, что огонь души поэта неистощим. Аль-Хамиси задумался над своим будущим и, отвечая себе на вопрос — как жить? — слышал в ответ: я должен быть рядом с Фатин. Однако он не решался говорить с ней о будущем. Что мог предложить любимой женщине он, опальный поэт?
Аль-Хамиси был счастлив, когда представлялась возможность поговорить о театре, о поэзии, побывать вместе в концерте, а еще лучше — прокатиться в Александрию, в любимый Порт-Саид. Чем больше они виделись, тем больше удивлялись тому, как много общего в их взглядах на жизнь, на искусство. Но и вкусы их нередко совпадали, что вызывало восторг и радость. Все говорило о том, что Фатин любит его. А он давно уже понял, что судьба смилостивилась и принесла ему самое большое счастье за всю его жизнь. Никогда прежде он не встречал женщины, которая была бы так прекрасна, так близка ему духовно, так добра и талантлива. Казалось, все совершенства были даны Фатин Шубаши. Но произошло неожиданное: встречи прекратились. И вот почему.
Шла пьеса, в которой Фатин не участвовала и в театре не бывала. Аль-Хамиси по-прежнему посещал дом аль-Шубаши. И случилось ему повстречать там родственницу Фатин, которая радостно сообщила поэту, что к Мухаммеду аль-Шубаши приходил владелец нефтяных промыслов из столицы Объединенных Арабских Эмиратов и просил руки Фатин.
— У него дворцы и вилла в Александрии, — сообщила сплетница, не ведая, что вонзила нож в сердце поэта.
Аль-Хамиси перестал бывать в доме Фатин.
«Может быть, это выдумка? Так неожиданно и странно я лишился единственной своей радости. Почему Фатин ничего не сказала?»
А Фатин ничего не знала. Молодой миллионер купил особняк на той же улице, где был дом аль-Шубаши. Недавно он встретил Фатин вблизи ее дома, сразу влюбился и тотчас же решил свататься. У соседей ему удалось узнать некоторые подробности о родословной молодой актрисы. Мать Фатин была из знатной семьи беков. Он не долго думая отправился к аль-Шубаши для переговоров. Мог ли он сомневаться в успехе? Может быть, во всем Каире не было такого богатого жениха.
— Я полюбил вашу дочь с первого взгляда, — сообщил он удивленному отцу. — Я понял, что жить без нее не могу. Я хочу на ней жениться. Я очень богат, и все мое достояние — к ее услугам. Мы совершим кругосветное путешествие на моем самолете. Она станет владелицей виллы в Александрии. Я куплю ей лучшие бриллианты. Ваша дочь будет счастливейшей женщиной Каира.
— Благодарю за честь! — ответил аль-Шубаши. — Моя дочь должна сама решить, за кого ей выходить замуж. Я не могу вас обнадежить. Поговорите с ней.
— Я могу ее увидеть? — спросил разочарованный жених.
Он был уверен, что сватовство состоится немедленно. Праведный мусульманин сам решил бы этот важный вопрос. Миллионер удивился, он не знал, что аль-Шубаши коммунист и давно уже перестал подчиняться установлениям мусульманских богословов. На следующий день он пришел к Фатин.
— Госпожа моего сердца, — сказал он, склонившись в низком поклоне, — я прошу вашей руки. Я полюбил вас в тот миг, когда впервые увидел. С тех пор я не перестаю думать о вас, прекраснейшая из всех женщин Каира.
Фатин слушала, опустив глаза, едва сдерживая улыбку. А жених сообщал ей все то, что уже сказал отцу. Рассказывал о баснословных доходах от нефтяных промыслов. О виллах и дворцах, которые будут ей принадлежать.
Фатин спокойно выслушала гостя и ответила отказом:
— Я не могу принять вашего предложения, я люблю другого человека, совсем не похожего на вас. У него нет дворцов и нефтяных промыслов, но душа его дороже всех богатств мира.
Жених не уходил. Он снова рассказывал о своих богатствах, говорил о том, как влюблен и готов выполнить любое желание возлюбленной. Фатин попросила оставить ее, не уговаривать.
— Поймите, я люблю другого человека!
Мухаммед аль-Шубаши долго смеялся, когда Фатин рассказывала за вечерним чаем о сватовстве миллионера.
— Небо послало тебе принца из «Тысяча и одной ночи», — шутил отец, — а ты отказываешь ему. Возможно, он владеет волшебной лампой Аладдина. И миллионами он владеет в избытке. Не хотел бы я быть на его месте. Сколько хлопот с этими миллионами!
Шли дни, и Фатин встревожилась. Исчез аль-Хамиси. Почему? Она пожаловалась той же родственнице, сказала, что озабочена, не обиделся ли поэт? Но за что он мог обидеться?
Родственница поспешила сообщить об отвергнутом женихе, и аль-Хамиси решил повидаться с Фатин, чтобы поговорить с ней о ее будущем.
— Ваша родственница рассказала мне о сватовстве молодого миллионера, — сказал удрученный поэт, — о вашем отказе. Надо хорошенько подумать, милая Фатин, прежде чем отвергнуть заманчивое предложение. Вам представился случай устроить свою жизнь с предельной роскошью и удобствами, которые никто больше не может вам дать. Молодой красивой женщине может доставить удовольствие кругосветное путешествие на собственном самолете. Есть много преимуществ у людей, владеющих миллионами. Можно жить во дворце, а при желании можно помочь бедным людям. Я говорю это искренне, от всей души, желая вам счастья. Такой случай может никогда больше не повториться.
«Боже мой, — подумала Фатин, — Аль-Хамиси не любит меня и потому дает такой нелепый совет. А мне казалось, что я нравлюсь ему, что ему хочется меня видеть. Как быть? Не положено женщине говорить о своих чувствах. Стыдно, нескромно. Он может подумать, что я напрашиваюсь в жены… Нет, он не должен так думать. Тонкий, мудрый, романтик, он должен меня понять».
— Почему вы молчите, Фатин? Я обидел вас своим советом?
— Нет, не обидели. Я не решаюсь сказать… Я верю, я знаю, вы желаете мне счастья. Может быть, поэтому я решусь сказать о том, что не положено говорить египтянке. Я признаюсь вам, обожаемый аль-Хамиси. Мне не нужны дворцы и бриллианты. Я хочу хоть изредка слышать удивительное, редкостное чтение стихов, лучше которых никто не написал. Обещайте мне приходить хоть изредка, дорогой устаз. И больше мне ничего не надо.
Фатин говорила тихо, взволнованно, не поднимая головы, пытаясь скрыть слезы и смущение.
— Фатин, если бы вы знали, как мне дороги ваши слова, ваши чувства. Как я хотел бы стать вашим мужем. Но я очень неустроенный человек. Я не могу доставить вам и малой толики жизненных благ. Я гонимый, я подвержен преследованиям, меня ждут тюрьмы и ссылки. Сегодня издают мою книгу, а завтра меня выгоняют из всех редакций, запрещают печатать. Вы думаете, что я могу распорядиться своим театром и обеспечить себе существование? Ничуть не бывало! Вчера чиновники побывали на моем спектакле и предложили избавить Каир от моего театра и моих «плебейских» пьес. В ближайшее время театр должен выехать в провинцию. Отныне нам предстоит жизнь скитальцев. Могу ли я предложить царице моей души такую трудную жизнь? Вы знаете мое творчество, милая Фатин, оно принадлежит моему народу. Вся жизнь моя отдана борьбе за лучшую долю египтянина: рабочего, феллаха, мелкого служащего, бездомного человека. Их тяжкая доля стала моей болью еще в юности. Я верен своему делу, а оно требует больших жертв.