Рыцари морских глубин
Шрифт:
— Старший лейтенант Тушин, тащ контр–мирал!
— Снимает с вас стружку?
— Так точно! Даёт нам пи…юлей…
Чего Тушин даёт, громила в бушлате пояснил словцом, созвучным «пилюлям», но в более широком смысле. Вылетело оно как всегда непринуждённо и просто, так что и сам Иванишко не понял, как ляпнул его. В строю засмеялись. Иванишко глазами заморгал и забасил, оглушая комдива:
— Виноват, тащ контр–мирал… Хотел сказать, путёвый мужик Тушин. Он как наш бригадир Федька… Ежли чё ни по ём, он так отъе… отдрючит…
Не найдя что сказать на такую оценку Тушину, Щербаков быстро зашагал на правый фланг, где выстроились офицеры.
— Старпом! Матросам и старшинам в отсеки. Офицерам и мичманам остаться.
Ещё гремели по трапу башмаки подводников, сходящих с плавбазы на лодку, а Щербаков уже занёс свой адмиральский меч над несчастной головой лейтенанта Конашкова. Весь экипаж стоял в чёрных фуражках и бескозырках, и только один Конашков выглядел белой вороной в «миче» с белым чехлом.
— Лейтенант Конашков! Что у вас за майский вид? Вы что изображаете из себя гамбургского петуха?
— Забыл чехол снять…
— Молчать! О службе надо думать! А вы о чём думаете? Только о бабах! Для вас любая драная коза в юбке — красавица! И перестаньте шутить с ними. От ваших шуток одна надулась и пришла ко мне в каюту вместе с мамой с требованием женить вас… Я вас так оженю, что вы навсегда забудете ваши глупые шутки. Вам ясно?
— Так точно!
— А это ещё что за экземпляр?
— Капитан медицинской службы Ободов!
— Вы манекенщик из дома моделей или военно–морской офицер? Я вас спрашиваю, капитан Ободов! В этих дудках, весьма отдалённо напоминающих брюки военврача, я разрешаю вам находиться с нуль–нуль часов до шести. В остальное время будьте любезны носить не штаны сомнительной половой принадлежности, а брюки уставной формы. Вы меня поняли?
— Так точно!
— Старший лейтенант Тушин! Объясните матросу Иванишко разницу между пилюлями и пиз… И если на предстоящей стрельбе вы не попадёте ракетой в кол, этот самый кол я загоню вам в энное место. Вы хорошо это уяснили?
— Так точно!
— Старший лейтенант Ваксман! Напрасно вы прячетесь за широкую спину командира бэче–пять Осипова. Вы опозорили не только честь своего флотского мундира, но и всю нашу славную двадцать девятую дивизию подводных лодок. Мало того, что вы опоздали в часть на целые сутки, но вы ещё и провели их совершенно бездарно. Отказали в любви двум страждущим женщинам! Разъярённые вашей трусостью, они заперли вас на ключ в пустой квартире, откуда вы позорно бежали через форточку! Стыд и срам! И это офицер флота?! Даже пехотный капитан, которому Никулин дал в рыло, и тот, наверно, справился бы с двумя! Самовлюблённый нарцисс! Вы думали только о себе! А что теперь скажут о нас? О службе надо думать, Ваксман! О службе! Я даже когда со своей женой сплю, и то о службе думаю… Вы сделали для себя выводы, старший лейтенант?
— Так точно!
— Ну, а теперь, товарищи офицеры, послушаем, что нам скажет в своё оправдание наш старый знакомый и самый старый старший лейтенант Никулин… Вы становитесь суперменом дивизии… Выпрыгиваете со второго этажа голяком… Прямо из кровати начальника продбазы! Бьёте физиономию какому–то армейскому капитану и просыпаетесь в комендатуре! Причём доставили вас туда от косоглазой страшилки, известной в гарнизоне тёти Моти, где вы устроили пьяный дебош. Очень оригинально! Вы, что, думаете мне больше нечем заниматься, как вытаскивать вас из комендатуры?! Молчать! И потом, Никулин… Как могло случиться, что вы оказались в компании этой самой тёти Моти?
— Водки было много, тащ адмирал…
— Отставить смех! Водки не может быть много! Её может быть только мало! Почему вы затеяли драку в ресторане «Авача»?
— Пригласил даму танцевать, но она мне отказала, а с пехотой пошла… «Вы пьяны», — говорит. А как я мог быть пьяным, тащ адмирал, с одной бутылки коньяка?
— И тогда вы съездили капитану по морде?
— Никак нет, тащ адмирал! Это потом… Сначала я просто заказал для пехотного капитана песню «Валенки». Ну, и началось…
— Это я могу понять… Но всё же, как вы, флотский офицер, оказались у страшилки тёти Моти?
— Не помню, тащ адмирал… Темно было, не разглядел…
— Не смешно, товарищи офицеры… А для Никулина очень даже печально. Представление его к очередному званию я ещё придержу, чтобы впредь он лучше в темноте видел… А теперь я хочу знать, кто из вас был в ресторане «Авача» вместе с Никулиным? А-а, это вы, лейтенант Малкиев? То же мне рыцарь морских глубин! Известный дамский угодник и прожигатель жизни! Так это вы, стало быть, в том ресторане мыли даме ноги? В шампанском! То вы покупаете оркестр и он весь вечер играет для вас надоевшую всем «усталую подлодку». То разъезжаете по Петропавловску — Камчатскому на двух такси: в одном — вы, в другом — ваша фуражка. Непростительное расточительство! Вас тоже надо женить. И немедля! То–то пошикуете в медовый месяц! Однако, замечу: вы не уронили чести флотского офицера. Снимаю с вас ранее наложенное взыскание… И последний вопрос, товарищи офицеры: что должен уметь настоящий моряк? Отвечаю: он должен уметь подойти к столу, к женщине и причалу! Всё! Свободны!
Легенда третья. «Калигула».
Офицер на флоте не иголка в стоге сена. Потерять его можно. Очень даже просто потерять офицера. Причин для этого в военно–морской службе много. А вот потеряться морскому офицеру не легко. Ну, никак нельзя ему потеряться. Невозможно. Ушёл с корабля — доложи, куда и зачем. Оставь, как говорят моряки, свои координаты. Чтобы в случае чего прислать за тобой оповестителя. Ведь неизвестно, когда начальству вздумается выгнать корабль на рейд, отправить на торпедно–ракетные стрельбы, перешвартовать с одного пирса на другой или устроить на нём смотрины экипажу. А в море корабль не то, что без офицера — без штатного матроса не выйдет. В мирное время, понятно. Поэтому каждый офицер как букашка под микроскопом насквозь прозрачен и хорошо виден во всех подробностях. И под особым пристальным взглядом начальства всегда старшие лейтенанты и капитан–лейтенанты. Это не какие–нибудь там зелёные лейтенанты, вчерашние курсанты, на которых цикнул: «К ноге!». И вот они уже рядом, преданно ловят взгляд, готовы расшибиться в лепёшку. Нет, старлеи и каплеи — это ребята ещё те! Командиры боевых частей, просоленные морские волки. За ними смотри в оба. Иначе такую штуку выкинут… Как, например, наш командир штурманской группы лейтенант Малкиев, известный на дивизии по прозвищу Калигула.
История эта случилась накануне нашего выхода в море на ракетную стрельбу. Стояла золотая камчатская осень. В открытый иллюминатор адмиральской каюты доносились крики чаек, шелест волн и топот матросов на палубе плавбазы. Ветерок шевелил паруса на макете фрегата, украшавшего круглый полированный стол. Блики вечерней зари вспыхивали на позолоте багета, обрамлявшего картину. На ней кипящей пеной бился о скалы прибой, блестели мокрые камни, и вдали, зарываясь носом в волну, штормовал корабль.
Командиру 29-й дивизии подводных ракетоносцев контр–адмиралу Щербакову не терпелось посмотреть японский порнографический журнал комиксов про древнеримского императора Калигулу. Совсем недавно, когда он поинтересовался у одного из офицеров, почему лейтенанта Малкиева прозвали Калигулой, тот со смешком уклончиво ответил:
— Древнеримский император такой был…
— Не умничай. Я не профан в истории древнего Рима и не объясняй мне кто такой Калигула. Гай Юлий Цезарь Август Германий из династии Юлиев — Клавдиев, известный под агноменом Калигула, убит заговорщиками в сорок четвёртом году до нашей эры. Я о другом спрашиваю: за какие такие заслуги Малкиева удостоили столь почётного имени?