С чистого листа 1
Шрифт:
– Рад с вами познакомиться, Майкл. Я Карл Бакмэн, а это моя жена Мэрилин. Мы из Мэриленда, из Штатов. Дальше? – я повернулся к парню в центре.
– Грегори Хэнкок, Tribune. Что случилось?
Вот это уже было начало цивилизованного разговора. Я пожал Хэнкоку руку и кратко пересказал им всё, старательно преуменьшая масштабы и стараясь быть любезным и вежливым. А точнее:
«Происшествие очень невелико, не из-за чего беспокоиться. Всё закончилось раньше, чем вы узнали, что это начало.
Раны? Какие раны? Нас просто привезли сюда, чтобы осмотреть! Я в порядке!
Все
Такое может случиться где угодно, и мы ничуть не обижены на Элеутеру или Багамские острова.
Островок мирный и тихий. Мы порекомендуем всем отдыхать здесь и точно ещё как-нибудь вернёмся»
Мэрилин тоже задали было пару вопросов, но в ответ она лишь сказала пару общих фраз, на которые я потом опирался. Она проболталась, что я представленный к награде и уволенный по ранению боевой солдат, что тут же заинтересовало их, и мне пришлось всё объяснять. Они тут же всё записали. Слава Богу, у них с собой не было диктофонов или видеокамер, но в те дни это всё ещё было недёшево.
– Эй, мне было приятно с вами поболтать, но мы с Мэрилин сильно измотаны. Нам правда нужно вернуться обратно на курорт и немного отдохнуть. Иначе мы никогда больше не сможем насладиться остатком своего отпуска здесь, – я сознательно избегал упоминания о том, где мы остановились.
Лучше выглядеть нормальным туристами, остановившимися на каком-то курорте, чем миллионерами, остановившимися на эксклюзивной, баснословно дорогой вилле.
Репортёры тут же начали сыпать новыми вопросами, но мы просто кивали и улыбались, пока помощник суперинтенданта выставлял их за дверь. Затем он вернулся, и мы просто последовали за ним, в полицейскую машину, вместе с нашим тихим водителем. 15 минут спустя мы снова были в Ля Валенсии. Выбравшись, мы забрали мешок с одежкой и поблагодарили. Мистер Говорливый просто кивнул и отдал нам честь, прежде чем отъехать.
Я стоял на подъездной дорожке, освещённой новым рассветом, и глядел на свою жену.
– Я иду спать!
– Я тоже!
Глава 68. Герой
Оказавшись внутри, я выпил таблетку и полбутылки пива, разделся и забрался в кровать. Мэрилин к этому моменту уже крепко спала. Я попытался закрыть шторы и убрать дневной свет, но всё было спроектировано так, чтобы место было открытым и светлым. Даже занавески были светлыми. Это было неважно. Уже через полминуты я отключился и не просыпался до самого ужина.
Проснувшись, я обнаружил себя в кровати одного, но из душа доносился звук льющейся воды, а значит, моя жена не могла встать намного раньше. Пару минут я валялся в кровати, вспоминая события, а затем слез с кровати – и рука снова стала болеть. Я взял своё пиво, чтобы прикончить его, но оно пахло тухлятиной, отчего меня замутило. Я взял его с собой в ванную, чтобы вылить в раковину.
– Как себя чувствуешь? – спросила моя жена, высунув голову из душа.
– Я в порядке, – улыбнулся я. – А ты?
– А я не получала никаких
Я отмахнулся.
Я буду в норме, – взяв пустую бутылку из-под пива, я направился на кухню.
Отыскав в одном из ящиков изоленту, и принёс её в спальню вместе с пластиковым пакетом.
Душ был выключен, и, как только Мэрилин закончила сушить волосы – я попросил её выйти.
– Вот, давай немного обмотаем мою повязку и заклеим.
– А это не повредит тебе, когда потом будешь её снимать? – спросила она, отрывая кусок ленты.
– Милая, мне нужно в душ!
Мэрилин пожала плечами и кивнула, и мы закрепили пакет поверх повязки, так, чтобы та стала водонепроницаемой. Вооружившись так, я пошёл в ванную и принял долгий, горячий душ. Затем, когда я снимал повязку – было больнее, чем при зашивании!
– Ё-моё! Аккуратнее! – вопил я.
– Тебе перед этим надо было побрить руку, – заметила Мэрилин.
– Я никогда не попрошу тебя делать мне эпиляци.! – ответил я. Если это что-то такое, то пошло оно к чёрту!
– Я не понимаю.
Очевидно, нет; теперь я подумал об этом. Мэрилин брилась, да изредка выщипывала брови. Она не делала эпиляции. Я пояснил, и в ответ раздалось громкое:
– Забудь об этом!
Я согласно кивнул.
– Полагаю, в ближайшее время мы не будем плавать, – сказала она.
– Уж точно не я. Ты можешь, а я могу поглядеть. И я был бы счастлив втереть масло тебе между бёдер, – предложил я.
– Что у нас на ужин? – Мэрилин надела халат.
– Куда-нибудь сходим, я полагаю.
– Я не хочу выходить. На ближайшее время мне уже хватило выходов, – ответила она.
Я пожал плечами и поднял руки вверх.
– Не думаю, что у нас есть выбор. В холодильнике ничего нет, по крайней мере, такого, из чего можно готовить. Только закуски и всё такое, если только всё оставшееся время я не буду кормить тебя омлетами.
– Нет, – чуть ворчливо ответила она.
– Одевайся. Мы сходим за пиццей, может, принесём её сюда.
– Ладно.
Мы быстро оделись и просмотрели брошюры, которые оставил нам Финч, чтобы найти ближайшую к нам пиццерию. Я схватил брошюру и ключи от машины, и мы поехали на поиски ужина. Был воскресный вечер, довольно тихий. Мы сделали заказ, и присели за столик на углу.
Я заметил, что Мэрилин исподволь оглядывает помещение.
– Что ты ищешь? – спросил я.
Она наклонилась ко мне и понизила голос:
– Я гадаю, видел ли нас уже кто-нибудь в газете.
На секунду я задумался.
– Сомневаюсь. К тому времени, как эти ребята дописали свои статьи этим утром, утренний выпуск был уже готов. Это значит, что публикация выйдет завтра, и то, не факт. Это будет не очень большая статья. «Туристов ограбили». Как будто в первый раз такое! Должно быть, разместится где-нибудь на последней странице, сразу под рекламой крема от морщин.
Кажется, Мэрилин надеялась на это. Я тоже надеялся, что это будет правдой. Может, если на острове пройдёт торнадо или землетрясение? Я не помнил ничего такого о весне 1982-го, но, может, я забыл о каком-нибудь бедствии.