С любовью, Рома
Шрифт:
«Нет, легче помереть, — решил я, — чем смотреть, как они медленно сходят с ума из-за меня». Именно эта мысль давно не давала мне покоя. Помирать я не планировал, но и втягивать остальных в свои душевные терзания не желал ещё больше.
Уже вечером остановились поужинать да заправиться. Дам смылся звонить Кате, оставив нас вдвоём. Стас толком ничего не ел, просто водил вилкой по тарелке, невероятно меня этим раздражая.
— Ну скажи уже! — не выдержал я.
— Что тебе сказать? — как-то особенно устало спросил он,
— Что злишься на меня.
— Я злюсь на тебя, — без каких-либо эмоций повторил он. А внутри меня прямо-таки всё заклокотало от гнева.
— Ну извини! — почти взорвался я. — От меня это не особо зависит.
— Что именно? — вздохнул он отрешённо.
— То… то, что происходит, — назвать проблему своим именем у меня не хватило смелости. — Я потому и молчал, что просто устал от вашей постоянной тревоги за меня. Надоело чувствовать себя бомбой замедленного действия. Словно один шаг не туда — и всё!
Брат покачал головой, не торопясь с ответом, хотя я видел, что ему было что сказать: возмущение буквально клубилось в глубине его глаз. Но Стас не спешил его выплёскивать, и это действовало на нервы посильнее всего остального, как если бы он решил сдерживаться в моём присутствии — для моего же, разумеется, блага! А мне было просто жизненно необходимо, чтобы он воспринимал меня как равного. И это его мнимое спокойствие… Короче, меня понесло.
— Хотя тебе же лучше! — сгоряча ляпнул я. — Вот сдохну, и тогда нервы тебе трепать никто не будет!
Стас резко подскочил на ноги, и на какой-то миг мне показалось, что он сейчас меня ударит. Я даже этого хотел. Или не хотел… жаждал. Больше не справлялся — ни с собой, ни со своими страхами. Насколько было проще делать вид, что ничего не происходит, когда братья ни о чём не знали! А теперь все эти разговоры, домыслы, сочувствие…
В общем, всё, что копилось во мне эти три недели (а может быть, и дольше), уже не могло уместиться во мне, требуя выхода. Как всегда, досталось Стасу.
Он стоял напротив меня, вцепившись в стол побелевшими от напряжения пальцами. Наверное, ещё чуть-чуть — и столешница бы не выдержала. По крайней мере, в этом противостоянии я ставил на старшего брата. Но он неожиданно сдался, разжав пальцы, и, развернувшись, широкими шагами направился прочь.
Бросив на стол деньги за ужин, я кинулся за ним. Поскольку мы заняли столик на летней веранде, то Стас практически сразу оказался на проезжей части, благо что движение здесь не было оживлённым.
Боже, и повезло же родителям с детьми!
Впрочем, я тоже не особо парился о своей безопасности, следуя за Стасом и выкрикивая ему в спину срывавшийся с языка бред:
— Давай, уходи! Я сам… справлюсь! Уж извини, что я не вписываюсь в ваши правильные жизни! Извини, что не могу так, как вы…
Это уже больше походило на истерику.
— Я всегда бесил тебя!
Мы продолжали идти по центру
— Ну давай! Давай! Скажи, что я опять облажался!
Наконец мы вышли на старый мост с коваными перилами через мутного вида речушку. Несмотря на небольшую ширину русла, вода под нами текла достаточно быстро, образуя пенистые воронки водоворотов.
Стас остановился на месте, резко обернувшись ко мне.
— У меня только один вопрос! — взмахнул он руками. — Почему ты не хочешь пройти обследование до конца?
— Потому что это ничего не изменит. Если я здоров, то вся эта ситуация и яйца выеденного не стоит. А если… А если это всё-таки оно… то я тоже бессилен перед раком.
— Но ты уже однажды победил!
— Не я — родители, это они выцарапали меня с того света, от меня тогда ни хрена не зависело.
— А сейчас?
— А сейчас я даже не хочу об этом думать. Потому что… у меня был уже один шанс. И, кажется, я его прое***л.
— Ясно, — едва ли не выплюнул Стас, опять зашагал вперёд и опять замер прямо посередине пешеходной части моста.
И вновь, догнав его, я остановился рядом.
Уже собирался продолжить ругаться с ним, но брат меня переиграл, не терпящим возражений тоном велев мне:
— Прыгай!
— Что?!
— Прыгай, — повторил он, кивнув за парапет. — Если ты упустил единственный шанс, то остаётся только прыгать.
Я посмотрел на него как на конченого дебила.
— Не смешно.
— А я и не шучу! — рыкнул он. Кажется, моя истерика передалась и ему. — Не хочешь бороться? Да и хер с тобой. Тогда прыгай и не выноси нам мозги! Можешь не с моста, можешь вон под машину, только я не собираюсь стоять и смотреть, как ты губишь себя!
— Ну и не смотри! — взъярился я. — Не смотри! Я же не прошу. — А потом, неожиданно даже для себя самого: — То есть ты меня настолько ненавидишь?!
Стас молниеносно сорвался с места, одним броском поймал меня за шею со стороны спины и, с силой сдавив болевые точки, заставил меня согнуться.
— Ненавижу?! — почти взревел он. — Ненавижу тебя?! Да, чёрт возьми, ты прав. Ненавижу, как ты губишь себя, как тратишь свою жизнь на какую-то ересь! Я ненавижу то, как ты запрещаешь себе быть счастливым и просто жить! — он орал, а я вырывался, пытаясь скинуть его руку, но в вопросе драк я был абсолютно бесполезен. При этом жадно глотал каждое его слово. — Я терпеть не могу то, как ты проё***ваешь свою жизнь, закапывая в землю свои таланты, как прячешься в грёбаной скорлупе в этом своём Питере! Потому что… просто не представляю мир… без тебя.