С неба женщина упала
Шрифт:
Пить захотела его собственная супруга, а я ответила домашней заготовкой:
— Он решил купить виноград. К тому же мы забыли взять с собой минералку.
Причина была самая что ни на есть веская: вылезая после купания на берег невозможно было не прополоскать рот — вода здесь просто горько-соленая. Этим все удовлетворились и расслабленно затихли. Но вскоре вроде бы дремавшая Полина зашевелилась, села и произнесла несчастным голосом:
— Все, иду в море, мозги закипели...
– Чему кипеть-то,— подумала я, снова переворачиваясь на спину. Антуана все еще не было, а за этими, коль уж они начали шевелиться, нужен глаз да глаз.
— Ты, идешь, Виталик? — подала через некоторое время голос Полина.
Виталий что-то пробурчал, но все-таки поднялся и пошел в воду. Полина потянулась, словно огромная кошка, и отправилась следом. Как ни раздражала она меня, нельзя было не признать, что она очень хороша собой. Я покосилась на наших супругов; мне показалось, что оба они мирно спят, причем Галина Денисовна еще и похрапывает. Время шло, Антуана все не было. Я гадала, что же могло его так задержать. Поняв, что начинаю нервничать, решила пойти поплавать, как вдруг краем глаза заметила приближающегося француза. В руках у него, как и положено, был бумажный пакет с виноградом и бутылкой минеральной воды. Подойдя, он аккуратно поставил пакет, неторопливо разделся и растянулся рядом со мной на соломенной циновке.
— Ну, как дела? — нетерпеливо зашептала я, косясь на спящих. — Что вы так долго?
Антуан заулыбался и так же тихо ответил мне на ухо:
— Все в порядке, волноваться не надо. Я заказал такси на четыре. Спокойно, Алья.
Я с благодарностью смотрела на Антуана, на его искрящиеся веселыми чертиками глаза и думала, почему же жизнь так несправедливо устроена? Почему настоящие мужчины, как правило, ниже меня на целую голову да к тому же не интересуются мной, как женщиной? Видно, роль девочки-друга всегда удается мне гораздо лучше прочих. Я вздохнула.
— Спасибо, — Я похлопала его по руке и, не удержавшись, чмокнула в щеку.
Антуан был первый мужчина в моей жизни, к которому сама я все время приставала с поцелуями. Обычно было наоборот. В тот же самый момент рядом возник мокрый Виталий, который, демонстративно плюхнувшись рядом со мной, обдал меня целой тучей холодных соленых брызг. Убеждена, что проделал все это он нарочно. Я взвизгнула, как и положено в таких случаях, и шлепнула его по спине ладонью. Шлепок вышел такой звонкий, что лежащие рядом отдыхающие встрепенулись и приподняли головы. Виталий засмеялся и дурашливо спросил:
— За что, принцесса?
— За дело, принц! — Я сделала вид, что сержусь, но потом тоже засмеялась.
Испортить мне настроение сейчас было очень затруднительно. Наконец я решила, что загорать достаточно, пора и поплавать. Не раздумывая, я молча поднялась и, стараясь никого не задеть, отправилась купаться. Не успела я дойти до моря, как заметила, что Виталий зашевелился и наблюдает за мной. Не оглядываясь больше, я торопливо вошла в воду.
Вода у берега была слишком теплой. Освежиться в такой воде довольно трудно, но выбирать не приходилось, я смирилась с судьбой и поплыла. Плавать я очень люблю и плаваю хорошо, поэтому без всякого страха отправилась подальше от берега, в надежде на то, что там вода попрохладней, а Виталию не взбредет в голову ко мне присоединиться. Отплыв достаточно далеко, я оглянулась на берег и расслабленно растянулась на спине, плавно покачиваясь на волнах. Находиться в таком положении не представляло ни малейшего труда, и я почувствовала, что меня начало клонить в сон. Неожиданно я почувствовала спиной чуть заметное колебание воды. И хотя я знала, что страшнее медузы здесь
никто не плавает, тем не менее перевернулась и огляделась. Все было совершенно спокойно. Облегченно вздохнув, поплыла в сторону берега. Я увидела, что Виталий стоит у кромки моря и, приложив ко лбу ладонь, вглядывается вдаль. Вдруг я почувствовала, что во время очередного толчка моя нога коснулась чего-то твердого и гладкого. Я дернулась вперед, едва слышно взвизгнув, потому что хорошо знала, что сейчас подо мной не менее трех метров воды и ничего подобного происходить не должно. Припустив к берегу с удвоенной энергией, я усердно старалась справиться с накатывающей паникой. Но внезапно нога снова коснулась чего-то совершенно непонятного. Правую икру свело вдруг самым странным образом, и, взмахнув руками, я погрузилась с головой, хлебнув изрядную порцию горькой воды. Поняв, что меня тащат под воду против воли, я судорожно забилась, стараясь вырваться. Но через несколько мгновений снова оказалась на поверхности и сделала огромный вдох, едва не разорвавший мне легкие. Не успев даже сориентироваться, где же находится берег, я снова оказалась под водой, на этот раз ясно осознав, что кто-то, вцепившись мне в щиколотку, с завидным упорством пытается меня утопить. В эти короткие мгновения, проведенные под водой в яростной схватке с неизвестным злодеем, я старалась любой ценой оказаться снова на поверхности. Глоток воздуха стал равнозначен жизни, я бешено закрутилась, стараясь высвободиться. Но в ушах уже начало звенеть, в глазах темнело. И я неожиданно почувствовала, что снова поднимаюсь наверх. Оказавшись над водой, с диким хрипом втянула в себя воздух, но тут же снова оказалась под водой. Сил для сопротивления больше не было. Открыв глаза, я увидела перед собой какое-то черное чудовище и угасающим сознанием поняла, что это человек в гидрокостюме. Передо мной мелькнули светлые глаза за стеклами маски, человек разглядывал какое-то время мое лицо, но я не оказывала сопротивления, мозг словно выключили. Я сделала слабую попытку протянуть к нему руку и отключилась.
* * *
Тонкий женский визг больно ударил по барабанным перепонкам, яркий свет резанул по глазам, я дернулась и зажмурилась. Шум стал еще сильнее, я услышала взволнованные крики и топот множества ног. Неожиданно в горле появился удушающий комок, судорога подбросила тело вверх, кто-то
подхватил меня, из горла фонтаном брызнула вода, я снова отключилась.
Не знаю, сколько прошло времени. Я то приходила в себя, то снова теряла сознание. Наконец открыла глаза, поняла, что лежу на кровати, и слабо шевельнулась.
— Она очнулась! — Надо мной немедленно возникло несколько голов.
Увидела я только лишь размытые темные силуэты, но собралась с силами и вскоре разглядела знакомые лица. Антуан с лицом, белее простыни, Виталий и та самая молоденькая медсестра, что занималась синяком моего друга. Они так встревоженно меня разглядывали, что мне не пришло в голову ничего умнее, как с трудом брякнуть:
— Ну и рожи у вас, ребята!
После этого лица у них вытянулись и немного расслабились. Антуан обрадованно переглянулся с Виталиком, а медсестра сказала что-то, обращаясь, по-моему, к Антуану. Он энергично закивал головой и ответил ей. Девушка тоже заулыбалась. Потом, деловито отодвинув мужчин, принялась измерять мне пульс, разглядывать зрачки и заниматься прочими медицинскими глупостями. Я терпеливо переносила все процедуры, с умилением вглядываясь в ее хорошенькое молоденькое личико. Сейчас я любила ее, любила просто за то, что она сидит около меня, забавно хмурит лоб и ободряюще гладит по плечу. Антуана я сейчас просто обожала, красивее и умнее мужчины я в своей жизни не встречала. Я любила всех, даже Виталия, хотя, вероятнее всего, сейчас у меня нашлось бы, за что предъявить ему претензии.
Наконец медсестра встала, улыбнулась мне и, обращаясь снова к Антуану, принялась что-то ему втолковывать. Я не прислушивалась, а Антуан, внимательно глядя на девушку, послушно тряс головой. Пока они прощались, я поглядела по сторонам, опознала свой собственный номер и свою кровать. В конце кровати я обнаружила печального до невозможности Виталия, нервно кусающего губу. Подошел Антуан, осторожно присел рядом с Виталием и спросил:
— Алья, как дела?
Решив отступить от своих основных жизненных принципов, я неискренне ответила:
— Прекрасно!
Голосочек был, правда, так себе, но прокашливаться сил пока не было. Мои сиделки немного приободрились таким ответом. Но оба они заметно маялись и мялись, словно невесты на выданье, косились друг на друга, как бы намекая, что один из них лишний. Так прошло какое-то время, сколько точно, не могу сказать. Я лежала молча, говорить было трудно, горло словно прочистили ершиком для мытья бутылок, потому я только хлопала глазами, переводя взгляд с одного на другого.
— Что случилось, Алевтина? — спросил Виталий хриплым голосом и кашлянул.