С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король
Шрифт:
— Как так?
— Вы перевозите креветки в Ричмонд… так?
— Ну и что?
— Возвращаетесь порожняком. А вы бы не могли брать что-нибудь из Ричмонда?
— Представьте, что я об этом думал, — неприязненно ответил Скотт. — Идите понюхайте грузовик. Он провонял креветками. Никто не хочет грузить свои товары в коробку, которая воняет. Я пытался и, во всяком случае, в Ричмонде нет никого, кто интересуется Нью-Сеймаром.
— Эта идея пришла ко мне просто так, — Джонни поднялся.
— Я думаю, пора ложиться спать. До завтра.
Скотт кивнул головой.
Джонни оставил его продолжать внимательно рассматривать объявление.
Лежа на своей кровати, Джонки размышлял, глядя на луну. Он думал о Фреде. Можно ли ей доверять? Она ничем не рисковала бы, идя за деньгами на вокзал. Но можно ли доверять ей? Его мысли затем перешли к Скотту. Удалось ли его убедить, что он ничего не имеет общего с человеком в объявлении?
Джонни закрыл глаза и попытался заснуть, но весь сон слетел с него мигом, когда он услышал, как Фреда вошла в соседнюю комнату.
Какая женщина! Он вспомнил тот момент, когда овладел ею и как она на это реагировала. Его мысли задержались на том, как они занимались любовью. Ему внезапно захотелось пойти к ней и снова овладеть ею.
В этот момент легкий шум заставил его вскочить. Дверь осторожно открылась.
Не шевелясь, он незаметно засунул руку под подушку, чтобы достать револьвер.
Лунный свет, проникающий через иллюминатор, падал прямо на дверь и через приоткрытые веки он заметил голову Скотта, смотревшего на него.
Джонни слегка захрапел, наблюдая за Скоттом, и не шевелился. Дверь бесшумно закрылась.
Теперь, окончательно проснувшись, он подумал, что бы это означало, и прислушался.
Дверь в комнату Фреды открылась, и он явно услышал, как Скотт прошептал:
— Выйди на палубу. Ни слова… Он спит.
Джонни подождал. Послышался приглушенный шорох, затем снова стало тихо.
Он выскользнул из постели, открыл дверь и заглянул в гостиную, освещенную луной. Через иллюминатор он заметил Скотта и Фреду. Они были на палубе.
Передвигаясь, как тень, он проскользнул в гостиную и услышал шепот Скотта:
— Посмотри на это.
В руке у него был карманный фонарик, луч которого он направил на газету. Джонни сразу же понял, что речь идет опять об объявлении. Он подошел ближе.
— Ты видишь? — спросил Скотт низким и возбужденным голосом. — Я нарисовал ему бороду. Это Джонни.
— Что ты говоришь?
Голос Фреды был слышен плохо, но Джонни отчетливо различал каждое слово.
— Этот тип, по крайней мере, моложе на двадцать лет.
— Может быть, это старое фото?
Они стояли рядом около поручней. Скотт был в пижаме, на Фреде — ночная рубашка, через тонкую ткань которой в лунном свете красиво обрисовывались ее стройные ноги.
— Садись, я хочу с тобой поговорить.
Джонни видел, как они направились к креслу и уселись рядом. В темноте он проскользнул до открытого окна и прислушался. Он был как раз за ними и, по крайней мере, на расстоянии в один метр.
— Я хорошо подумал, — сказал Скотт. — Типа, который исчез, зовут Джонни Биандо. Наш жилец утверждает, что его зовут Джонни Бьянко. Видимо, он потерял память и думает, что он Бьянко, а не Биандо. Чем больше я смотрю на это фото, особенно теперь, когда я нарисовал бороду, тем больше я убеждаюсь, что это тот человек, которого ищут. Десять тысяч долларов! Ты представь. Что ты об этом думаешь?
Джонни затаил дыхание. В зависимости от ее ответа он узнает, можно ли ей доверять или нет.
— Непохоже, чтобы он вел себя как потерявший память.
Фреда говорила спокойным голосом.
— Сегодня мы болтали. Он рассказал мне о своей работе. Нет… ты придумываешь.
— Предположим, я позвоню этим адвокатам Диссон и Диссон. Чем мы рискуем? Они кого-нибудь пришлют, проверят. Они наверняка получат десятки телефонных звонков. Что в этом плохого? Если есть шанс отхватить такой кусок.
— Ну хорошо, если это он, если оторвем… что произойдет?
— Десять тысяч долларов! Ты можешь уехать отсюда, не так ли? Тебе надоела эта жизнь.
— Да.
— Чудесно. Я дам тебе две тысячи долларов, а на остальные куплю три грузовика и займусь серьезными операциями. Завтра в Ричмонде я позвоню этим людям. Если мы ошиблись, что же делать. Но если угадали…
Сердце Джонни теперь билось так сильно, что он боялся, как бы они не услышали этот стук.
— Лучше убедиться твердо, — заявила Фреда. — Завтра я пошлю его ловить рыбу и пока он будет на озере, обыщу его вещи. Эта история с медалью святого Христофора. Возможно, что она у него есть. Если я найду медаль, то мы можем быть уверенными, что это он.
— А почему не позвонить сразу? Они могут прийти и проверить.
Наступила тишина, потом Фреда возразила:
— Ты никогда не видишь дальше собственного носа, Эд. Если мы будем уверены, можно попросить больше… Можно потребовать пятнадцать тысяч: пять — для меня и десять — для тебя.
— Да, я не подумал об этом. Это так… Но не думай о пяти тысячах, моя дорогая. Достаточно будет четырех.
— Ладно, согласна. Четыре тысячи мне.
Скотт поднялся.
— Обыщешь его вещи. Ты понимаешь? Пятнадцать тысяч долларов!
Джонни поднялся, вошел в свою комнату, закрыл дверь и улегся.
Итак, он может доверять Фреде. Она довольно ловка. Она выиграла двадцать четыре часа… но что потом? Всю ночь он так и не сомкнул глаз.
Карло Танза вошел в бюро Массино, ударом ноги закрыл дверь и уселся в кресло.
— О, боже. Нужно сказать, что объявление дает результаты, — воскликнул он. — Уже приняли триста сорок восемь телефонных звонков. Человек, который сидит на телефоне, не знает куда повернуть голову. Нужно проверять каждое сообщение.