С трех языков. Стихи

Ракуза Ильма

Творчество Пустерлы отмечено рядом швейцарских и итальянских литературных премий, в том числе премией Монтале [1985], Большой премией Шиллера [2011], Швейцарской литературной премии [2013].

В переводе на русский отдельные стихотворения Пустерлы печатались в «Иностранной литературе» [1998, № 9 и 2002, № 9] и вошли в книгу «Итальянская поэзия в переводах Евгения Солоновича» [М.: Радуга, 2000].

Primo giomo di scuola [Первый день школы] взято из: Fabio Pusterla, Folia sommersa, gli alianti, Marcos у Marcos, Milano: 2004, p. 95. Stlanik [Стланик], Museo Lumi`ere [Музей братьев Люмьер], Corpo stellare [Звездное тело], Istruzioni per la colonia marina [Правила поведения в приморском лагере], Le cose degli occhi [Что говорят и не говорят глаза] взяты из: Fabio Pusterla, Corpo stellare, gli alianti, Marcos у Marcos, Milano: 2010, pp. 15–16, 51, 106, 112, 195.

Первый день школы

Сентябрь? И сентябрь может споткнуться в

баре о стол, за которым каждый из четверки картежников старается перекричать другого; появляется сын банкующего, щуплый, белобрысый, в сияньи первого дня школы. Тосты я уже заказал, кока-колу тоже и за все заплатил, вы мне стоите кучу денег, ты и твоя мамочка, говорит один из сидящих стоящему сыну. Считает взятки, сдает карты, смеется, а сын в это время истуканом смотрит на мир. Один говорит по мобильнику: я сейчас занят, обсудим потом, успеем, чао, другой ругает себя за то, что сыграл дамой, а тут еще и мамаша явилась, чтобы испортить ему игру, вошла и растерянно улыбается, спрашивает: что нового.

Стланик [3]

Через день-два менялся ветер, теплые струи воздуха приносили весну.

Варлам Шаламов Один окликал с моста, хрупкого, как он сам, вода, опять вода, говорил он, не говоря: тут, как всегда, встречаемся — при свете воды. Между землей и небом. Тут рядом, при свете. Лаская все, что можно: перила, кору мертвых деревьев, осколки костей, огрызки расчесок. Руками, глазами, голосом: защитить того, кто всплывает сзади, снизу, незримый, из самых мрачных глубин — неожиданный промельк птицы при свете промоины. И повторять «спасибо», смиренно, предупредительно. Другого тащили водоросли: он считал речные подвохи, коряги, воронки. Раздавленный временем, скользил в текучей мути, без признаков жизни. Отказавшись наотрез от всего: ни глаз, ни пальцев, ни малейших признаков памяти или чувств. Крики, может быть, крики, впаянные в решетки, в терки решеток. Камни, поросшие мхом, липкая грязь, жесткое свеченье льдов, змеиные норы, розы без корней. Он жевал стекло, он тонул за всех. Третий был далеко, недосягаемый [4] . Все шел и шел: через усталость, через пустыню. Преданный, шел с поднятою головой, еще держался на ногах. Под облаками и сквозь облака пешком. Под облаками и за облаками, шел, шатаясь, но шел, но взглядом искал Амур, чья грязномутная вода тащила мертвые кости к морю, запретному. Говорят, он декламировал Петрарку. Поднимите глаза, говорил он, поднимите тело, ищите крылья. Снежит. Простертый кедрач поднимается, метит путь на морозе первоцвету, предсказывает плоды, половодье. Тем временем армадил держит путь на север.

3

Заглавие стихотворения и эпиграф связаны с рассказом «Кант» из книги Варлама Шалимова «Колымские рассказы». Стланик, или стелющаяся по земле сосна, — дерево, похожее на сибирскую сосну, распространенную к востоку от Байкала. Необычное растение, стланик ложится на землю при первых зимних холодах, предвещая неизбежные снегопады, чтобы подняться спустя многие месяцы предвестьем теплых струй воздуха, говорящих о близости весны. (Прим. автора.).

4

Имеется в виду Мандельштам, умерший от истощения зимой 1938 г. в лагере под Владивостоком. В двух первых строфах стихотворения должны угадываться, по замыслу автора, метафорические образы поэтов Филиппа Жакоте и Пауля Целана, переводчиков Мандельштама на французский и немецкий язык. (Прим. перев.).

Музей братьев Люмьер

По какому-то поводу или без всякого повода на бескрайней зимней равнине в длиннополых шинелях дружно бросив наземь оружие забыв о дымящихся лошадях которые сбились в табун и о неприятеле от которого знают недолго ждать неприятностей сотня тысяча солдат пустилась в пляс с прискоком стуча неистово в стылую

землю каблуками высоких ботинок рты разинуты в мучительно-радостном крике а в середине два офицера изображают простодушный танец любви быть может последний.

Звездное тело

Думая о тебе, понимаю: ты дума, которую даже думать не смею, ты саднящая боль, хочешь того или нет, ты обращаешь мой взгляд к светящейся точке. Ты обрывок воспоминанья потерянный, мой невыцветающий сон без снов и воспоминаний, дверь, которая закрывает и открывает вид на бурную реку. Ты содержанье, не укладывающееся в слове, и при этом ты в каждом слове отзываешься эхом-вздохом. Ты мой шелест листьев, мои весны, голос, зовущий из незнакомого места, которое знаю и узнаю, иначе и быть не может, ты мой волчий вой на луну, голос оленя, смертельно раненного. Ты мое звездное тело.

Правила поведения в приморском лагере

Запомните: два коротких свистка. По этому сигналу (смотрите не прозевайте) начинаем петь. Сразу в полный голос, громко, пусть слышат все, как вы поете. Один короткий свисток — и замолчали. Купаемся тоже по часам и по сигналу. Все сразу, с криками «ура», бегом в воду, и не вздумайте жаловаться, что она холодная. В лагерь вы приехали, чтобы отдохнуть и окрепнуть, а морская вода, как известно, богата йодом. Если ночью вас вдруг будет тошнить, пеняйте на себя, если вас вырвет в палате или над раковиной и вы ее засорите. Понятно?

* * *

Падре Романо не скрывает, что недоволен вами. Всеми без исключенья. Вы пили с девчонками, обжимались, сквернословили, гоготали. Он запрется у себя в комнате и будет молиться, без еды, пока не придете и не покаетесь. Стыдитесь.

* * *

Так мы ездили на море, но моря не было. Это похоже на бред. Но нет, это правда. А когда оно было, оно пахло морем, того же цвета, что небо. Это была ностальгия, что б она ни означала. Что-то, чему не сулило конца загадочное начало. Запретная любовь. Буря вдали от причала.

Что говорят и не говорят глаза

Что говорят глаза что могут сказать вещи которые никакими словами не выразить свет воздуха и воды ветер гуляющий в низинах и на равнинах размах времен то за чем не угнаться и что вызывает толчки крови крик крови смутное будущее уверенность и смерть земной оболочки то что вспыхивает и сжигает дотла то что сверкает: это вещи которые глаза говорят и не говорят и множество разных других вещей немые молитвы твари которые плавают либо летают ласки поцелуи вертикальные озера водопады рудники.

Альберто Несси

Альберто Несси [Alberto Nessi, p. 1940] — поэт и прозаик. Пишет по-итальянски. Родился в Мендризио (кантон Тичино), вырос в пограничном с Италией городе Кьяссо, где, с перерывом на учебу во Фрибурском университете, преподавал до выхода на пенсию итальянскую литературу в средних учебных заведениях. Автор поэтических сборников «Будние дни» [«Igiomiferiali», 1969], «На обочине» [«Ai margini», 1975], «Цвет мальвы» [«II colore della malva», 1992], «Ирис лиловый» [«Iris viola», 2004], «Похититель мелочей. Избранные стихотворения (1969–2009)» [«Ladro di minuzie. Poesie scelte (1969–2009»), 2010] и других. Первую книгу прозы — сборник рассказов «Безумная земля» [«Terra matta»] — опубликовал в 1984 году. В активе Несси-прозаика еще один сборник рассказов — «Цветы тени» [«Fiori d’ombra», 1997] и романы «Все выходят» [«Tutti discendono», 1984], «Лирика» [La lirica, 1998], «На следующей неделе, возможно» [«La prossima settimana, forse», 2008].

Поэзия Несси открыта будничному миру, миру простых вещей и простых людей, о чем говорят названия его первых книг, «Будние дни» и «На обочине», — недаром в одном из интервью, вспоминая отроческие годы, поэт признается: «Мы читали Пратолини, Павезе, Пазолини. Я хотел быть неореалистом». И дальше, в том же интервью: «Жизнь накладывает отпечаток на людей. Я глубоко убежден, что я такой же, как человек, идущий по улице… Для меня литература — все равно что рукопожатие». О героях своих стихотворений и с самими их героями Несси говорит на их языке — простом, без малейшего признака высокопарности, равносильной, в его представлении, ложному пониманию поэтичности. В основе его образов — все то, что составляет повседневную жизнь человека, живущего или случайно оказавшегося рядом: насущный хлеб, орудия труда, отношение к ближнему, к природе. Несси тесно в четырех стенах, для него важно встречаться с читателями, участвовать в поэтических фестивалях, открывать для себя новые «площадки», одной из которых осенью 2010 года стала для поэта Москва, где он с успехом два вечера подряд читал свои стихи перед благодарной аудиторией.