Сад Сулдрун
Шрифт:
— Конечно! И больше не будем говорить о проклятьях. — Глинет подбежала к роще, по краю которой тек маленький ручей, вскоре после этого впадавший в Мюрмейл.
— Погоди! — крикнул Друн, — или обязательно произойдет какое-нибудь несчастье! Есть кто-нибудь, кто запрещает нам есть эти ягоды?
Никто не отозвался, и они вдосталь наелись спелой черной смородины.
Какое-то время они лежали, отдыхая в тени деревьев.
— Мы почти вышли из леса, — сказала Глинет. — Пришло время строить планы. Ты уже думал о том, что нам делать?
—
Глинет засмеялась и поцеловала Друна в щеку.
— Мне бы понравилось жить в замке. И конечно мы найдем твоего отца и мать: на свете не так много принцев и принцесс!
Глинет начала дремать. Ее веки опустились и она уснула. Друн, который не мог спать, отправился посмотреть на тропинку, шедшую по берегу ручья. Он прошел сотню футов и оглянулся. Глинет спокойно спала. Он прошел еще сотню футов, и еще. Лес казался очень тихим; деревья — Друн никогда не видел таких высоких деревьв — величественно поднимались вверх, создавая светящийся зеленый полог высоко над головой.
Тропинка поднялась на маленький каменистый пригорок, и Друн увидел круглое озеро, затененное высокими деревьями. На мелководье резвилось пять нагих дриад, стройных созданий с красно-розовыми ртами, длинными коричневыми волосами, маленькими грудями, узкими бедрами и невыразимо красивыми лицами. Как и у фейри, у них не было волос на лобке; они казались сделанными из материи, менее грубой, чем кровь, мясо и кости.
Минуту восхищенный Друн стоял, не в силах отвести глаза; потом внезапно испугался и медленно попятился.
Его заметили. Он услышал звонкие испуганные крики.
На берегу, почти у ног Друн, небрежно валялись повязки, которые поддерживали их коричневые волосы; смертный, завладевший такой повязкой, получил бы власть над дриадой, и она бы вечно исполняла его капризы, но Друн ничего этого не знал.
Одна из дриад плеснула водой в Друна. Он увидел, как капли поднялись в воздух, вспыхнули в свете солнца и превратились в маленьких золотых пчел, которые жужжали и впивались Друну в глаза; мир вокруг него исчез.
Друн от ужаса закричал и упал на колени:
— Фейри, вы ослепили меня! Я не собирался подглядывать за вами! Вы слышите меня?
Молчание. Только звук листьев, дрожавших в полуденном воздухе.
— Фейри! — крикнул Друн, слезы ручьем текли по щекам. — Неужели вы ослепили меня за такую маленькую обиду?
Молчание, окончательное.
Друн на ощупь пошел по тропе, ориентируясь по журчанию ручейка. На полдороге он встретил Глинет, которая проснулась и отправилась искать его. Она мгновенно поняла, что опять произошло несчастье, и подбежала к нему.
— Друн! Что случилось?
Друн глубоко вздохнул и попытался заговорить мужественным
— Я пошел по тропинке и увидел в пруду пять купающихся диад; они плеснули в меня пчелами и теперь я ничего не вижу! — Несмотря на талисман, Друн еле сдерживал горе.
— Ох, Друн! — Глинет подошла ближе. — Открой глаза пошире, дай мне взглянуть.
Друн посмотрел туда, где должно было быть ее лицо.
— Что ты видишь?
— Очень странно! — сбивчиво ответила Глинет. — Я вижу круги золотого света, один вокруг другого, а между ними коричневые ободки.
— Пчелы! Они наполнили мои глаза жужжанием и темным медом!
— Друн, мой самый дорогой Друн! — Глинет ласково обняла и поцеловала его. — Как они могут быть такими злыми!
— Семь лет несчастья, — мрачно сказал он. — Хотел бы я знать, что будет следующее. Ты должна бросить меня...
— Друн! Как ты мог такое сказать?
— ...потому что если я упаду в дыру, тогда тебе не надо будет падать за мной.
— Я никогда не брошу тебя!
— Глупости! Я обнаружил, что это ужасный мир. И все что ты можешь сделать — бросить меня и позаботиться о себе.
— Но ты единственный, кого я люблю больше всего на свете! Мы как-нибудь проживем. Семь лет кончатся, и останутся только годы счастья!
— Но я ослеп, навсегда! — крикнул Друн дрожащим голосом.
— Не уверена. Магия ослепила тебя, магия может и вылечить. Что ты думаешь?
— Надеюсь, что ты права. — Друн сжал талисман рукой. — Я благодарен ему за храбрость, хотя гордиться нечем. Я подозреваю, что в душе я трус.
— Амулет или нет, ты — мой храбрый Друн. Тем или иным способом, но мы преуспеем в этом мире.
Друн какое-то время думал, потом вынул магический кошелек.
— Будет лучше, если его понесешь ты. С моим счастьем ворона схватит его и унесет прочь.
Глинет заглянула внутрь и даже вскрикнула от удивления.
— Нерульф из него все вытряхнул; а сейчас я вижу золото, серебро и медь!
— Это магический кошелек, и мы никогда не обеднеем, пока он в безопасности.
Глинет сунула кошелек за лиф платья.
— Я буду настолько осторожной, насколько возможно. — Она взглянула на тропинку. — Быть может мне стоит пойти к пруду и объяснить дриадам, какую ужасную ошибку они сделали...
— Ты никогда не найдешь их. Кроме того они бессердечны, как фейри, или еще хуже. Они могут и тебе что-нибудь сделать. Давай уйдем отсюда.
Ближе к вечеру они пришли к развалинам христианской часовни, построенной давно забытыми миссионерами. Рядом росли слива и айва, ветки которых ломились от фруктов.
Сливы оказались спелыми; айва же горчила, несмотря на прекрасный цвет. Глинет собрала множество слив, которые стали их скудным ужином. Потом она нарвала травы и сделала мягкие кровати среди упавших камней. Все это время Друн сидел, слепо глядя вдоль реки.