Сады Луны (др. перевод)
Шрифт:
– Вижу, она столкнулась с магией тлан-имасов. Но это еще не все. Как по-твоему, она и сама была когда-то колдуньей? – спросил он ривийку.
Та приблизилась к незнакомке.
– Заблудившаяся, тебя прежде звали Дырявый Парус. Твой магический Путь – Тюр. Он и сейчас наполняет тебя, давая тебе подобие жизни. Он оберегает тебя от напастей.
Ривийка вновь распахнула свои одежды.
– Настало время вернуть тебя в мир живых.
Дырявый Парус испуганно отшатнулась.
– Внутри тебя скрыто прошлое, – сказал ей Пран. – Оно – мой мир. Ты знаешь настоящее, а эта женщина предлагает тебе
Губы Дырявого Паруса раскрылись в беззвучном крике. Она упала в руки к Прану. Ривийка быстро подошла к ним.
– Однако сон Крюппа принимает странный оборот, – провозгласил толстяк. – Опять его вынуждают отодвигать свои заботы в сторону ради чужих забот.
Неожиданно рядом с собой он увидел Круля.
– Ты не прав. Я никогда не заставляю тебя что-либо делать, не воздав тебе.
Крюпп поднял глаза на Древнего бога.
– Крюпп ни о чем не просит. Появление Дырявого Паруса – уже дар, и меня радует собственная причастность к этим событиям.
Круль кивнул.
– И все же поведай мне о своих заботах.
– Раллик и Муриллио пытаются исправить давнишнюю несправедливость. Они думают, будто я ничего не знаю об их замыслах, но я непременно обращу их затеи себе на пользу. Я сознаю свою вину и все-таки не могу поступить иначе.
– Понятно. А что ты мне скажешь про нынешнего владельца вращающейся монеты?
– Его оберегают, но пока не в полной мере. Мне известно, что в Даруджистан тайно проникли люди Малазанской империи. Их замыслы…
– По-настоящему неизвестны даже им, – перебил его Древний бог. – Когда столкнешься с ними, обрати их неведение себе на пользу. Порою союзников находишь там, где не чаял встретить. Сейчас к Даруджистану движется странная пара: тлан-имас и посланница малазанцев, которой ненавистна магия и маги. Их собственные намерения губительны, однако в игру вступили другие силы, которые внимательно следят за ними. Наблюдай за этими двумя, но не пытайся открыто им противостоять. Они опасны. Ты же знаешь, Крюпп: сила нападает на силу. Оставь их; пусть вкусят плоды своих действий.
– Крюпп далеко не дурак, почтенный Круль. Открыто он никому не противится и старается любой ценой избежать столкновений.
Пока они говорили, ривийка взяла Дырявый Парус на руки. Пран Шоль опустился рядом с ними на корточки; он закрыл глаза и беззвучно шептал заклинания. Ривийка качала изуродованное тело и что-то тихо напевала. По ее чреслам струилась вода.
– О, да она вот-вот родит, – прошептал Крюпп.
Ривийка вдруг отшвырнула от себя безжизненное тело колдуньи. Лунный свет сделался настолько ярким, что Крюпп не смог глядеть на ночное светило.
Ривийка тоже опустилась на корточки. У нее начались схватки. Лицо обильно покрылось потом. Пран Шоль оставался неподвижным, хотя что-то сотрясало его изнутри. Крюпп видел это по перекошенному лицу тлан-имаса. Два сверкающих янтарных глаза Прана глядели на луну.
– Скажи, Древний бог, многое ли запомнит
– Мне это неизвестно, – ответил Круль. – Перемещение души – вещь тонкая и непредсказуемая. Тело этой женщины поглотил огонь. Душа ее успела вылететь на крыльях боли и страданий. Потом душа нашла себе другое тело, тоже истерзанное. Никто не знает, каким будет рождающийся ребенок. Его жизнь, Крюпп, – совершенная тайна.
– Судя по родителям, на свет должно появиться удивительное дитя. А скажи, Круль, что сталось с первым ребенком, которого носила ривийка?
– Не было никакого ребенка, Крюпп. Ривийка готовилась к родам совершенно неведомым способом. – Древний бог усмехнулся. – Даже я не знаю о нем. Это, Крюпп, – лунная магия.
Роды продолжались. Крюппу показалось, что они растянулись на несколько часов. Все это время луна неподвижно висела над головой, как будто несла караул.
Затем в ночной тишине раздался негромкий крик. Ривийка подняла на руки младенца, покрытого серебристым мехом. Крюпп едва не разинул рот от удивления, но мех сразу же стал отваливаться. Ривийка перевернула ребенка и припала ртом к его животу. Острые зубы перекусили пуповину.
Пран Шоль встал рядом с Крюппом и Древним богом. Тлан-имас был заметно изможден.
– Этот ребенок забрал у меня все силы, – устало прошептал он.
Ривийка вновь опустилась на корточки, чтобы избавиться от последа. Новорожденного, точнее, новорожденную она прижимала к груди. Крюпп не поверил своим глазам: с ее живота бесследно исчезла татуировка с белым лисом.
– Жаль, что я не смогу вернуться через двадцать лет и увидеть это дитя взрослой женщиной, – сказал тлан-имас.
– Ты обязательно вернешься, – тихо возразил ему Круль. – Но не в своем прежнем обличье, а как гадающий на костях.
– И когда? – прошептал Пран Шоль.
– Через триста тысяч лет, Пран Шоль из клана Каннига Толя, – ответил Древний бог.
Крюпп коснулся плеча тлан-имаса.
– Теперь ты знаешь свое будущее.
Пран взглянул на Крюппа и вдруг оглушительно расхохотался.
За несколько часов до того, как Крюппу приснился судьбоносный сон, толстяк побывал у алхимика Барука и рассказал ему о вращающейся монете и ее владельце. Самое удивительное, восковой отпечаток, сделанный Крюппом, повторял свойства монеты, и изумленный Барук наблюдал, как меняются лица опоннов. Потом случилась и вовсе странная вещь: воск расплавился.
Выйдя от Барука, Крюпп остановился, чтобы отдышаться. Грудь и рукава его камзола были усеяны застывшими восковыми брызгами. Слуга Роальд, обычно бдительно стоявший возле дверей, куда-то запропастился. Крюпп отирал пот и вел разговор с самим собой.
– И почему имя Крокуса показалось Баруку знакомым? Ну конечно! Как же глупый Крюпп мог забыть? Конечно, он же знает Мамота, дядю этого оболтуса. Может, даже когда-нибудь видел мальчишку.
Крюпп побрел по коридору к лестнице. Что ж, сила опоннов явно возросла. Несомненно, это они вмешались и расплавили восковой кругляш. Крюпп улыбнулся, однако ему было не особо весело. Нет, лучше не связываться с богами. Магическая сила имеет обыкновение пробуждать его собственные таланты.