Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы
Шрифт:
– А еще у халифа есть петух с гребнем из красного яхонта, осыпанный жемчугами, и с яхонтовыми глазами, - продолжал расписывать дядя богатства Мисра*.
– И сотни прочих диковин. Вот еще золотая пальма и яйцо из бадахшанского рубина весом в двадцать семь мискалей*. На это стоит взглянуть хотя бы одним глазом... а лучше потрогать, а еще лучше...
– Ширку!
– прервал эту опись хитрый атабек и грустно покачал головой.
– И всей эту сверкающую пыль ты пускаешь в глаза моему воину, у которого не
Ширку словно подавился и удивленно посмотрел на повелителя: ведь тот сам велел ему искушать племянника, а теперь попрекает!
Атабек же таким способом восхвалил неподкупность Юсуфа и лишний раз напомнил ему о том, почему юноша удостоился чести быть принятым в свиту. Несколько лет назад, когда Юсуф вместе со своим братом служил в военном гарнизоне Дамаска, он уличил в обмане гарнизонного казначея. Тот пытался откупиться от Юсуфа. Однако молодой воин, отказавшись от денег, поступил странным образом: он не выдал казначея, а сам отказался от службы, чем навлек на себя немало неприятностей. Началось разбирательство, и по воле Аллаха, правда открылась. История дошла до Нур ад-Дина. Казначей был наказан, а юный курд вскоре оказался среди приближенных атабека.
– Носящие имя Юсуф, обычно разбираются в толковании снов, - проговорил атабек.
– Попробуй разгадать сон, который я видел сегодня. Мне привиделось, будто по морю, на корабле прибыли на наши земли четыре тощие коровы и, сойдя на берег, съели самую тучную корову из моего стада. Потом появился лев, который стал подкрадываться к этим плотоядным коровам. Но всякий раз, когда он собирался броситься на коров, на него сзади нападали шакалы и кусали льва за ноги и бока. Все же ему удалось задрать одну корову. Но на большее у него не хватило сил... Это еще не конец сна, но попробуй истолковать то, что уже услышал.
В древнем предании Юсуф-Иосиф разгадывал подобный этому сон фараона, но в том сне не было льва, а тощие коровы означали голодные годы, которые поглощали запасы, оставшиеся от урожайного года.
Размышляя над вымышленным сном атабека, Юсуф вдруг почувствовал облегчение.
– Атабек! Полагаю, что четыре тощие коровы - это четыре королевства франков* на нашей земле, а лев - истинный воин Ислама, который начал джихад* и уничтожил одну из этих коров. Твой отец, атабек, Имад ад-Дин Зенги, мир да пребудет над ним.
– А волки?
– с довольным видом полюбопытствовал Нур ад-Дин.
– Те, кто ведет междуусобные войны и тем самым мешает изгнанию франков со Священной Земли.
Атабек хлопнул в ладоши.
– Ни один мудрец-звездочет не смог бы превзойти тебя в толковании!
– сказал он.
– Значит, тебе ничего не стоит раскрыть смысл и второй половины сна. Лев долгое время не приходил. Потом внезапно позади тощих коров появилась одна тучная корова с золотыми рогами. Она-то и съела всех тощих коров. Но куда же делся лев? А он оказался в шкуре этой тучной коровы. Он разодрал шкуру, вышел наружу и стал царствовать на всех обозримых землях. Отныне ему уже были не страшны
"Нынешний" Юсуф невольно улыбнулся:
– Мне кажется, и тут смысл не темен: если Египет окажется в руках сильного властителя, то он сможет без особого труда победить кафиров.
– Тебя сразу нужно делать везиром!
– воскликнул Нур ад-Дин.
– Но если воевать с Египтом, чтобы его захватить, тогда наши силы могут ослабнуть, и тощие корову снова сытно полакомятся, проглотив тучную корову и ослабевшего льва, - осторожно добавил Юсуф, глядя прямо в проницательные глаза атабека.
Дядя Ширку снова поперхнулся и побледнел.
– В тебе уже просыпается талант благоразумного военачальника, Юсуф, - сказал, ничуть не посуровев, атабек.
– Но кто тебе сказал, что мы будем воевать с Египтом? Дело куда более запутанное, как раз по твоему уму.
Юсуф знал и раньше, что Египтом правит малолетний и болезненный халиф аль-Адид, вернее не он, а - его приближенные, воюющие между собой за место везира с не меньшим размахом и упорством, нежели войска правоверных - с франками. Зато в то утро он узнал свежие новости. Ко двору Нур ад-Дина прибыл бывший египетский везир Шавар. Соперники пересилили его, отобрали место, и теперь он обратился за помощью с атабеку, чтобы, опершись на его силу, восстановить "справедливость".
– Ты нужен прежде всего для того, - сказал Нур ад-Дин Юсуфу, - чтобы постоянно напоминать своему дяде: его войско на этот раз идет не захватывать престол Фатимидов, будь они трижды еретиками, а восстанавливать законную власть. Ведь наверняка доблестный Ширку уже пропел на весь город песню, что он идет походом на Миср, верно?
Ширку смущенно закряхтел, а атабека вполне удовлетворил прямой, честный взгляд Юсуфа, который не проронил ни слова, а только поклонился господину.
Следующая новость, сообщенная атабеком Юсуфу, очень удивила его.
– Знай... но забудь то, что сейчас услышишь, - предупредил его Нур ад-Дин.
– По нашим сведениям, Шавар хранит большую часть своего богатства в подвалах Акры, у крестоносцев. Так повелось издавна. Многие эмиры и везиры стакнулись с Иблисом и тайно хранят свое золото у крестоносцев, страшась не столько их обмана, сколько - своих султанов и ближайших недругов. Генуэцы же пускают их золото в оборот и исправно платят проценты. Золото Египта становится основой их процветания, а кафирам выгодно делать вид честных ростовщиков. Все получают выгоду. И чем больше выгода, тем крепче держат франки в своих руках Священный Город. Что скажешь?
– Воистину происки Иблиса!
– только и ответил ошеломленный Юсуф.
– Однако вчера мы тайно, через посредников, помогли противникам Шавара, а сегодня мы открыто помогаем Шавару, - посвятил атабек Юсуфа.
– И вот ты сам узнал об этом. Опасная тайна, верно, Юсуф?
У Юсуфа пересохло в горле. Он судорожно сглотнул и проговорил:
– Не значит ли это, что вскоре Шавар обратится за помощью к крестоносцам и невольно выманит их, как лису из норы?
Атабек расплылся в улыбке.