Сальватор
Шрифт:
Пятеро или шестеро из слушавших Сальватора людей утвердительно кивнули.
Это были те самые камнеломы, о которых упомянул молодой человек в своем рассказе.
Сальватор продолжал:
– Итак, я достал план «Консьержери». Сделать мне это было, кстати, нетрудно, поскольку я просто-напросто срисовал его с плана, который обнаружил в библиотеке Дворца правосудия. Когда я был достаточно хорошо оснащен, я попросил трех наших братьев пойти со мной. В ту же самую ночь, – продолжал Сальватор, – а ночь была, к счастью, довольно темной, бесшумно распилив решетку на канализационном канале, я проник в это вонючее подземелье. Но, пройдя десять шагов, я был вынужден остановиться: путь мне преградила точно такая же решетка, как и та, что была на берегу Сены. Я вернулся назад и послал одного из своих людей с инструментом в этот темный и узкий проход. Через десять минут он упал к моим ногам на берегу. Он задыхался и не хотел возвращаться, не закончив дела. Уверенный в том, что препятствие с пути убрано, я снова вошел в это мрачное и зловонное подземелье. Теперь я прошел шагов двадцать. Но тут снова наткнулся на решетку. Я, задыхаясь, вернулся на берег и попросил другого моего спутника расчистить мне дорогу… Он вернулся полуживой. Но, как и первый, сделал то, о чем я его попросил: и вторая решетка была распилена. Я опять вернулся на берег к своим людям. Двое из них были вымотаны, на них рассчитывать не приходилось. Но третий был полон сил и рвения: не успел я закончить свою мысль, как он уже исчез с инструментом в мрачном подземелье… Прошло десять минут, четверть часа, а он все не возвращался… Я отправился искать его в подземелье. Пройдя десять шагов, я наткнулся на что-то. Протянув руку, я нащупал тело человека. Схватив за блузу, я выволок его на берег реки. Но было слишком поздно: он был мертв. Бедный парень задохнулся!.. Таков был результат первого дня работы. Вернее, первой ночи, – хладнокровно закончил Сальватор.
Все выслушали рассказ об этом героическом труде с пониманием и интересом, которые нам нет необходимости описывать.
Господин Жакаль слушал рассказчика с огромным удивлением. Он казался себе подленьким и мелким по сравнению с этим отважным молодым человеком, казавшимся ему высотой в сто локтей.
Что же касается генерала Лебатара де Премона, то едва Сальватор произнес последние слова своего рассказа, как он подошел к молодому человеку.
– Тот, кто погиб, имел, конечно, жену и детей? – спросил он.
– Не беспокойтесь об этом, генерал, – сказал Сальватор. – С этим все в порядке. У жены есть тысяча двести франков пожизненной ренты, и для нее это целое состояние. Оба ребенка учатся в школе Амьене.
Генерал сделал шаг назад.
– Продолжайте, друг мой, – сказал он.
– На следующий день, – снова заговорил Сальватор, – я отправился в то же самое место с двумя оставшимися людьми. С теми, кто уже был со мной там накануне. Я вошел туда один, держа в каждой руке по бутылке хлора. Третья решетка была распилена, я мог продолжать свой путь. За третьей решеткой подземелье поворачивало направо. По мере того, как я уклонялся вправо, сечение подземелья сужалось. Вскоре я услышал, как над моей головой кто-то ходит: это был, очевидно, обход будочников или солдат, которые шли по внутреннему дворику. Там мне было делать нечего. Я с точностью рассчитал расстояние: я знал, что после тридцати метров надо было копать влево. Кривая, или скорее угол были рассчитаны с точностью стратегического подкопа. Я вернулся назад, посыпав весь свой путь хлором для того, чтобы по возможности дезинфицировать подземелье. Мы поставили на место первую решетку и, как и накануне, расстались. Топографическая съемка была произведена, оставалось начать практические работы. Трудность этих работ вы оцените сами, а я скажу вам, что трое человек, сменяясь каждый час, работая каждую ночь по два часа, потратили шестьдесят семь ночей для того, чтобы закончить этот труд.
Из груди всех присутствующих вырвался крик признательности и шепот восхищения.
И только три человека молчали.
Это был плотник Жан Торо и два его товарища: каменщик «Мешок с алебастром» и угольщик Туссен Лувертюр.
Они отступили назад, услышав, как карбонарии начали громко высказывать свое восхищение.
– Вот три человека, проделавшие этот гигантский труд, – сказал Сальватор, указывая на них собравшимся.
Трое могикан многое отдали бы за то, чтобы оказаться сейчас в том самом ходе, который они вырыли.
И потупились, словно дети.
– Спасем мы или нет господина Сарранти, – тихо сказал генерал Лебатар де Премон, – но эти люди буду обеспечены до конца своих дней.
Сальватор пожал генералу руку.
– Спустя два месяца, – снова заговорил молодой человек, – мы оказались прямо под камерой смертников. Камера эта всегда пуста, поскольку приговоренных к смерти сажают туда только за два-три дня до казни. И таким образом мы могли, дойдя до нее, работать без опасения быть услышанными тюремщиками. Спустя семь дней мы сдвинули с места одну из плит пола. Скорее даже нам хватило чуточку подтолкнуть эту плиту клиновидной формы, чтобы она приподнялась настолько, что в нее мог пролезть узник. Для большей безопасности и на тот случай, если бы какой-либо тюремщик пришел на шум, который произвел бы узник при побеге, «Мешок с алебастром» вделал в эту плиту снизу стальное кольцо, за которое Жан Торо смог бы удержать плиту до тех пор, пока господин Сарранти не достигнет реки, где я поджидал бы его с лодкой. А когда господин Сарранти сядет в лодку, остальное будет моим делом! Таков, господа, мой план, – продолжил Сальватор. – Все готово. Остается только привести его в исполнение. Если только мсье Жакаль не докажет нам убедительно, что этот план может не удаться. Говорите же, мсье Жакаль, да поскорее. У нас времени осталось в обрез.
– Мсье Сальватор, – серьезно ответил начальник тайной полиции, – если бы я не боялся показаться человеком, который льстит людям в каких-то своих интересах, я выразил бы вам свое огромное восхищение, которое испытываю по поводу столь грандиозного плана.
– Я не просил вас говорить мне комплименты, мсье, – ответил на это молодой человек. – Я спрашиваю ваше мнение.
– Вашим планом нельзя не восхититься и не поаплодировать ему, мсье, – ответил полицейский. – Да, мсье Сальватор, признавая, что я глупо поступил, когда велел арестовать вас, я должен сказать, что план ваш превосходен и безупречен. Уверяю вас, он должен получиться. Но позвольте мне задать один вопрос: когда узник будет на свободе, куда вы думаете его спрятать?
– Я уже сказал, что лично отвечаю за его безопасность, мсье Жакаль.
Господин Жакаль покачал головой, словно бы желая сказать тем самым, что одних уверений ему явно недостаточно.
– Что ж, я вам сейчас скажу все, что задумал, мсье, и надеюсь, вы присоединитесь к моему мнению насчет бегства точно так же, как вы согласились со мной насчет плана освобождения. На одной из улочек, выходящих на набережную, ждет почтовая карета. По всему пути следования подготовлены уже подставные лошади. Заранее послан нарочный. Отсюда до Гавра пятьдесят три лье: их можно преодолеть всего за десять часов, не так ли? В Гавре ждет, распустив пары, английский пароход. Таким образом в то самое время, когда народ начнет толпиться на Гревской площади в надежде увидеть казнь господина Сарранти, этот самый господин Сарранти покинет Францию вместе с генералом Лебатаром де Премоном, у которого после освобождения и отъезда господина Сарранти не будет более причин оставаться в Париже.
– Вы забываете о телеграфе, – сказал господин Жакаль.
– Ни в коем случае. Кто может поднять тревогу, указать маршрут следования беглеца, передать сообщение по телеграфу? Полиция, то есть мсье Жакаль. А поскольку мсье Жакаль остается с нами, все будет в порядке.
– Это верно, – произнес господин Жакаль.
– Итак, будьте любезны проследовать с этими господами в приготовленные для вас апартаменты.
– Готов выполнить любое ваше приказание, мсье Сальватор, – сказал полицейский с поклоном.
Но тут Сальватор остановил его, вытянув руку, но не дотрагиваясь до него.
– Мне нет необходимости предупреждать вас о том, что вы должны вести себя крайне осторожно, не делать ненужных поступков, не говорить ненужных слов. Знайте, что любая попытка к бегству будет пресечена незамедлительно и может закончиться для вас плачевно. Поскольку меня рядом с вами не будет и я не смогу защитить жизнь, как сделал это только что. Ступайте же, мсье Жакаль, и да хранит вас Бог!
Два человека взяли господина Жакаля под руки и скрылись с ним в глубине девственного леса.
Когда они исчезли из виду, Сальватор отвел в сторону генерала Лебатара де Премона, сделал Жану Торо, Туссену Лувертюру и «Мешку с алебастром» знак следовать за ним и все пятеро скрылись в подземелье.
Мы не пойдем вслед за ними в эти мрачные катакомбы, по которым мы уже прошли вместе с господином Жакалем и из которых они вышли в дом на улице Сен-Жак, расположенный рядом с Ореховой улицей.
Достигнув этой улицы, они разошлись: только Сальватор с генералом пошли вместе. Встретились они на берегу под набережной Курантов, где, как мы уже сказали, была привязана лодка Сальватора.