Сальватор
Шрифт:
— Капитан, — обратился к Эрбелю Пьер Берто, — у меня руки чешутся…
— Ну что ж, пальни по англичанам пару раз, — отозвался тот, — но предупреждаю: эти два ядра запишешь на свой счет, а не на мой.
— Будь что будет, — махнул рукой Пьер Берто.
— Погоди немного, Пьер, пусть Парижанин нам расскажет, что они там делают.
— Сейчас доложу, — сказал Парижанин, вскарабкавшись на малый марс: на сей раз суда находились друг от друга так близко, что ему не нужно было подниматься на рею брамселя.
— Сестрица Анна, не видать ли кого вдали? — спросил капитан.
— Вижу лишь, как зеленеет море, — подхватил Парижанин, — да реет флаг его британского величества.
— А что между морем и флагом? — уточнил капитан.
— Каждый на своем боевом посту: пушкари — у батареи, матросы — на шкафуте и юте, а капитан подносит рупор к губам.
— Как жаль, Парижанин, что слух у тебя не такой же острый, как зрение! — промолвил Пьер Эрбель. — Не то ты бы пересказал нам слова капитана.
— Да вы прислушайтесь, капитан, — сказал Парижанин, — и сами все узнаете.
Не успел он договорить, как из носовой части вражеского судна полыхнули две вспышки, раздался оглушительный грохот, и два ядра упали в кильватерную струю «Прекрасной Терезы».
— А-а! — оживился капитан Эрбель. — Похоже на кадриль для четверых. А ну, Пьер, давай! Пускай кавалер подаст даме ручку. Стреляй из двух, Пьер, стреляй сразу из двух!
Как только капитан произнес эти слова, Пьер Берто на мгновение склонился над орудием, потом снова поднялся и тоже поднес запал.
Раздался выстрел.
Капитан пристально всматривался вдаль, словно пытаясь разглядеть летящее ядро.
Ядро ударило в носовую часть.
Почти тотчас послышался второй выстрел и второе ядро полетело вслед за первым, будто пытаясь его догнать.
— Так-то лучше! — обрадованно закричал Пьер Берто, видя, как у англичан оторвался огромный кусок борта в носовой части. — Что вы на это скажете, капитан?
— Скажу, что ты понапрасну теряешь время, дружище Пьер.
— Как это теряю время?
— Да попади ты ему в корпус хоть двадцать раз, ты задашь работу плотнику, и только. Дай ему как следует, черт возьми! Целься в рангоут, переломай ему ноги, перебей крылья: дерево и холст ему сейчас дороже, чем плоть.
Во время их разговора «Калипсо» по-прежнему приближалась к «Прекрасной Терезе»; она полыхнула из двух своих носовых пушек: одно из ядер упало на расстоянии пистолетного выстрела от кормы брига, другое же рикошетом ударило «Прекрасной Терезе» в борт, но не сильно, и плюхнулось в воду.
— Знаете, капитан, — заговорил Пьер Берто, растянувшись на одной из двух пушек, — по-моему, мы на приличном расстоянии от англичан. Хорошо бы не подпускать их ближе, уж вы мне поверьте.
— А что для этого необходимо?
— Поднять на «Прекрасной Терезе» все паруса. Ах, если бы я мог стоять у руля и в то же время стрелять из пушек, я бы, капитан, так повел судно, что, будь между двумя кораблями натянута паутинка, она осталась бы цела.
— Развернуть грот и бизань, переложить бом-кливер! — крикнул капитан Эрбель, в то время как Пьер Берто взялся за запал и выстрелил.
На сей раз ядро угодило в рею.
— Вот это настоящий удар! — похвалил капитан Эрбель. — Ну, Пьер, получишь десять луидоров на то, чтобы прогулять их с товарищами в первой же гавани, если попадешь в фок-мачту или в грот-мачту между верхним и нижним марселем.
— Ура капитану! — закричали матросы.
— А можно стрелять цепными ядрами? — спросил Пьер.
— Да стреляй чем хочешь, черт подери! — махнул рукой капитан.
Пьер Берто потребовал у боцмана необходимые снаряды; тот приказал поднести кучу зарядных картузов, состоявших из двух ядер, связанных между собой цепью.
Зарядив обе пушки, Пьер Берто прицелился и выстрелил.
Ядро прошло сквозь фок и грот в полуфуте от мачты.
— Ну-ну, намерение похвальное, — бросил капитан Эрбель.
Весь экипаж мало-помалу переместился в конец палубы, к юту.
Часть матросов, чтобы лучше видеть происходящее, вскарабкалась на ванты. Марсовые сидели неподвижно, словно в передней ложе на благотворительном спектакле.
Пьер Берто зарядил обе пушки новыми картузами.
— Э-гей, капитан! — крикнул Парижанин.
— Что там нового, гражданин Муфтар?
— Они, капитан, перетаскивают одну пушку с кормы на нос, а две — с носа на корму.
— И что ты сам об этом думаешь, Парижанин?
— Наверное, им надоело получать от нас по лбу, а самим в ответ щекотать нам пятки, и потому они решили угостить нас тридцати шестифунтовой пушкой.
— Слышишь, Пьер?
— Да, капитан.
— Пьер, десять луидоров!
— Капитан, я и без того постарался бы изо всех сил. Судите сами: «Огонь!»
И, отдав себе этот приказ, Пьер поднес фитиль к пороху; прогремел выстрел — в парусах зазияла огромная дыра.
Почти в тот же миг «Калипсо» ответила таким же грохотом, и ядро, отломив кусок реи большого марселя, разорвало висевшего на вантах матроса пополам.
— Слушай, Пьер, — закричал Парижанин, — неужели ты позволишь, чтобы нас всех вот так перебили?
— Тысяча чертей! — выругался Пьер. — Похоже, у них и впрямь есть тридцатишестифунтовая пушка. Погоди, погоди, Парижанин, сейчас ты кое-что увидишь!
На этот раз Пьер Берто прицелился особенно старательно, потом торопливо поднялся и поднес фитиль, так что все это заняло считанные секунды.
Послышался оглушительный треск. Грот-мачта покачнулась, словно не зная, куда упасть — вперед или назад, наконец накренилась вперед и, надломившись над марсом, рухнула на палубу, накрыв ее парусом: цепь ядра разрезала мачту пополам.