Сальватор
Шрифт:
Камилл не стал мешать девушке предаваться горю. Когда она немного поутихла, он подошел к ней и шепнул ей на ухо:
— Сюзанна! Дорогая моя Сюзанна!
Она вздохнула, нервы у нее сдали, она стала оседать и упала на колени.
Камилл взял ее за руку, потом обхватил другой рукой за плечи и приподнял с полу. Она не сопротивлялась, и он повел ее к двери. Они прошли через курительную, потом через гостиную.
Так они вернулись в темный будуар.
Не выпуская Сюзанну из рук, Камилл опустился вместе с ней на канапе.
С минуту в комнате, где находились два живых существа, царила такая же тишина, что и в спальне, где они оставили покойного.
Наконец первой нарушила тишину Сюзанна.
— Вот я и осталась одна в целом свете, — мрачно заговорила она, — нет у меня больше ни родных, ни родителей, ни друзей!
— Ты забываешь, Сюзанна, что у тебя есть я! — сказал молодой человек и прильнул к ее губам, не дав ей договорить.
— Да, конечно, ты со мной, ты меня любишь, так ты, по крайней мере, говоришь.
— Дай мне случай доказать свою любовь!
— Ты говоришь правду? — вскричала девушка.
— Это так же верно, как то, что до тебя я никого по-настоящему не любил! — заявил креол.
— Значит, — продолжала Сюзанна, — если я и в самом своем горе найду для тебя случай доказать мне твою любовь, ты не станешь колебаться?
— Я приму любое твое приказание с готовностью, с благодарностью, с радостью!
— Тогда слушай.
Камилл невольно вздрогнул.
Услышав ее слова, он испытал нечто вроде предчувствия, осенившего его своим мрачным крылом. Но он нашел в себе силы скрыть это ощущение, для которого, казалось, не было никаких оснований, и через силу улыбнулся.
— Говори! — попросил он.
— После смерти брата я принадлежу только себе, мне не с кем церемониться, некого бояться, некого и нечего уважать в целом свете. Я свободна, я ни от кого не завишу и могу делать с собой все, что пожелаю.
— Разумеется, Сюзанна. Однако куда ты клонишь?
— Я хочу сказать, что с сегодняшнего дня я твоя и принадлежу тебе телом и душой.
— И что?
— Мы будем жить друг для друга. Я не расстанусь с тобой ни на час.
— Да ты что, Созанна? — ужаснулся молодой человек. — Ты разве забыла, что…
— … что ты женат? Нет; да что мне за дело?
Камилл вытер платком взмокший лоб.
— Послушай, Камилл, — продолжала девушка. — Отвечай как перед Богом: кого ты любишь — ее или меня?
Молодой человек колебался.
— Отвечай же! — крикнула она. — Вся моя жизнь, может быть, зависит от того, что ты сейчас скажешь. Ради которой из нас ты живешь? С которой из нас двоих ты хочешь жить?
— Сюзанна! Дорогая Сюзанна! — воскликнул креол, сжимая ее в своих объятиях.
Но она мягко отстранилась.
— Поцелуй — не ответ, — ледяным тоном заметила она.
— По правде сказать, — отозвался креол, — твоя просьба и на просьбу-то не похожа, Сюзанна.
— Не понимаю.
— О, ты сомневаешься во мне? — умоляюще сложив руки, спросил молодой человек.
— Значит, ты любишь меня? — воскликнула Сюзанна и прижала его к своей груди.
— О да, тебя, тебя одну, — сдавленным голосом проговорил креол. — Тебя одну, только тебя!
— В таком случае, — заявила Сюзанна, — мы через неделю уедем из Парижа в Гавр, Марсель, Бордо, Брест, куда хочешь. Оттуда мы на первом же корабле отправимся в Америку, Индию, Океанию. Если какая-нибудь страна тебе не понравится, мы переедем в другую. Если какая-то часть света тебе надоест, мы отправимся еще куда-нибудь. Мы отправимся туда, куда понесет нас волна, куда подует ветер. Мы будем искать рай на земле, а когда его найдем, там и останемся.
— Но, Сюзанна! — возразил молодой человек, — ты подумала, сколько нужно денег, чтобы вести подобный образ жизни?
— Это пусть тебя не заботит.
— Дорогая, мое состояние по большей части зависит от жены… — начал было Камилл.
— Ты оставишь ей все ее деньги. Мы будем жить на мои средства: обратим все мое имущество в деньги, продадим этот особняк, получим два миллиона, а это сто тысяч ливров ренты. На сто тысяч ливров ренты можно распорядиться своим будущим по собственному усмотрению.
— А ты уверена, что получишь эти два миллиона? — спросил Камилл.
Сюзанна вздрогнула: страшная мысль вдруг озарила ее, как только до нее дошел смысл этих слов.
Она содрогнулась всем телом, ее руки, щеки, лоб стали бледными и холодными как мрамор.
— Ах, ты тоже о нем слышал? — спросила она.
— О ком? — спросил Камилл.
— Ни о ком и ни о чем, — сказала Сюзанна и провела руками по глазам, будто отгоняя дурной сон.
— Сюзанна, Сюзанна, у тебя ледяные руки! — заметил молодой человек.
— Да, правда. Мне холодно, Камилл.
— Возвращайся в свою комнату, девочка моя милая! Эти волнения тебе вредны.
— О Камилл! — в страшном отчаянии вскричала Сюзанна. — Мы расстались навсегда!
— Сюзанна! — не на шутку взволновался Камилл. — Приди в себя. Ты теряешь голову от горя. Это я, Камилл. Я рядом с тобой, я тебя целую, я люблю тебя!
— Нет, ты отлично знаешь, что я права. Ты ведь тоже о нем слышал, верно?
— Так, значит, о нем говорят правду? — спросил Камилл.
— А что о нем говорят?
— Ну, я имею в виду эту историю с завещанием, о которой начинают поговаривать в свете.
— Вот видишь! Вот видишь! Да, это правда. Да, когда этот человек захочет, я буду беднее новорожденного, потому что у того хоть есть мать с отцом, а у меня больше нет никого.
— Значит, есть другой наследник?
— Да, Камилл, да. Я о нем совсем забыла. Есть настоящий наследник. Мой брат хотел продать, хотел… Несчастный безумец! Строил планы, но не торопился их осуществить. Зато смерть поторопилась.