Самая темная мука
Шрифт:
Адские гончие? У нее? Невозможно. Если только...
У нее появилась идея, от которой перехватывало дыхание.
– Я мало знаю о мире бессмертных, но люблю собак. Расскажи мне об этих адских гончих.
Его неприязнь к ним заинтересовала.
– Некоторые защищали Преисподнею, пока другие охотились и ловили духов, которым удалось сбежать. Они общаются телепатически... что знает одна, знают все... и могли перемещаться между мирами.
У ее идеи выросли ветки и вырастили ужас на кончиках, словно зреющие плоды.
–
– В ее рту пересохло.
– Как, скажем, вервольфы.
– В некотором смысле. Но очень мало выживших после укуса. Как только адская гончая вкусит чье-то крови, ей нужно питаться от этого конкретного человека, исключив все остальное.
Какое облегчение! Ее собаки не были адскими гончими. Если бы они ее укусили, то растерзали.
– Откуда ты это знаешь?
– Мужчина, который запер меня, контролировал стаю. Они... играли с моими конечностями.
Ее желудок скрутило. У нее сердце болело за мальчика, которым он был.
– Мне так жаль.
Слов не достаточно. Никаких слов не достаточно.
Его хватка усилилась настолько, что вызвала у него болезненный крик.
Он ослабил захват и сказал:
– В детстве бессмертные не могут регенерировать. Но я больше чем бессмертный. И никогда не забуду того, что они мне сделали. Если адским гончим удалось выжить, их нужно истребить.
Несмотря на остаточный ужас о его прошлом, в ней вспыхнули защитные инстинкты. Уничтожить целую расу за преступления нескольких особей? Нет!
— Тебе нужна помощь? —
"Нет, нет.
– Мысленно произнесла она и взмолилась, чтобы животные услышали. Они сидели в ванной, но точно могли прогрызть себе путь к свободе.
– Я в порядке. Оставайтесь на месте".
Если она ошиблась, если раса изменилась: научилась контролировать свою жажду крови, и щенки действительно были адскими гончими... если Разрушение обрушит на них свой гнев...
Тогда последует строгое наказание.
– Баден никогда не упоминал о запахе адских гончих, - сказала она.
– Его чувства не настолько развиты.
Сохранить нейтральное выражение лица оказалось непросто, но Катарина смогла.
– Хорошо. Как ты сказал, адские гончие вымерли. Прошли века. Твой нос мог просто сыграть с тобой злую шутку. Или, возможно, адские гончие когда-то жили здесь. Место старое. Теперь. Прекрати спорить и перевернись.
Наконец, он подчинился, и она понимала, что причиной служит не внезапно появившееся доверие. Вероятно, зверь решил ее испытать. Этот тест она пройдет на пять с плюсом, золотую звезду или, какую там систему оценки он использовал.
Он провела кончиками пальцев вдоль его позвоночника, по мышцам между плечами и скользнула вниз, вниз к округлой заднице, продолжая пока он не расслабился на матрасе. Вскоре зверь начал мурлыкать.
– Ты такой твердый и мягкий
– Тебе это нравится.
Утверждение, а не вопрос.
– Да.
– Она усилила нажим, массируя его мускулы. Его мурлыканье вскоре превратилось в... храп? Он уснул? Серьезно? Уголки ее губ дернулись от улыбки. Очевидно, что красавица только что завоевала и пометила двух чудовищ.
Когда утренний солнечный свет ворвался в спальню, Баден дернулся от утомления. Он был немного взвинчен. Разрушение оставался спокойным, почти довольным... затем он поднимется с песней как принцесса Диснея?
"Я счастлив".
Знаю. И мне это мешает.
Баден закрепил оружие на руках, талии и лодыжках, изучая Катарину, которая ела "спасибо за помощь" завтрак, принесенный Фокс. Оладьи и яйца. На ее предплечьях появились темные пятна. И это определенно не грязь. Скорее всего, синяки. В нем вспыхнул гнев... Он прикасался к ней слишком грубо. В следующий раз ему придется быть более осторожным.
Ее черты лица были мягкими, ясными, кожа все еще красной после утреннего секса.
Телефон в его кармане завибрировал, и Баден посмотрел на экран. Сообщение от Торина.
"Уильям хочет отомстить сатиру и просит нашей помощи в этом".
Уильяму придется позвонить лично, если хочет помощи Бадена. Это убьет двух зайцев одним выстрелом.
– Где собаки?
– спросил он Катарину.
Она наклонила голову в сторону, словно прислушивалась к топоту их лап.
– Играют на заднем дворе. А что?
Баден нахмурился.
– Ты можешь слышать их отсюда?
Окна были закрыты, а двор находился с другой стороны дворца.
Хотя ее щеки окрасил румянец, Катарина отмахнулась от этого, как от чего-то несущественного.
– Я - мама-медведица, а они мои детеныши.
– Она ему улыбнулась, но нежность не коснулась ее глаз.
– Тебе и Разрушению лучше их не обижать.
Зачем она такое сказала?
– Я бы никогда. Почему ты считаешь иначе?
Катарина облизнула губы, явно нервничая.
– Разрушение упоминал о своей ненависти к адским гончим, и я надеюсь, что ненависть не распространяется на всех собак.
– Зверь говорит с тобой?
– В нем вспыхнул гнев.
– Без меня?
– Иногда, - ответила она, пожав плечами.
Баден ненавидел саму мысль, что зверь общается с ней без его участия.
– Он ненавидит адских гончих по веской причине. Его мать продала его Мастеру Темных Удовольствий. Бывший король Преисподней держал юных... секс-рабов.
– Прошлой ночью ужасные воспоминания вторглись в его сны.
– Разрушение сбежал, и адские гончие бросились в погоню... притащили его обратно в ад.