Самодержавие в истории России
Шрифт:
1. Горский А.А. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 392 с.
2. Горский А.А. Представления о «царе» и «царстве» в средневековой Руси (до середины XVI века) // Царь и царство в русском общественном сознании. – М., 1999. – С. 17–37.
3. Ермолаев И.П. Становление российского самодержавия: Истоки и условия формирования: Взгляд на проблему. – Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2004. – 391 с.
4. Калинина Т.М. Восточные источники о древнерусской государственности: (К статье К. Цукермана «Два этапа формирования Древнерусского государства») // Славяноведение. – М.: Наука, 2003. – № 2. – С. 15–19.
5. Клейн Л.С. «Призвание варягов» и археологические признаки миграции // Клейн Л.С. Спор о варягах: История противостояния и аргументы сторон. – СПб.: Евразия, 2009. – С. 223–236.
6. Кобрин В.Б., Юрганов А.Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси: (К постановке проблемы) // История СССР. – М.: Наука, 1991. – № 4. – С. 54–64.
7. Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. – СПб.: Алетейя, 1998. – 445 с.
8. Котляр Н.Ф. Север или юг: (К вопросу о возникновении древнерусской государственности) // Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы: Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В.Т. Пашуто, Москва, 13–15 апр. 1992 г.: Тез. докл. / РАН. Ин-т рос. истории; Редкол.: Новосельцев А.П. (отв. ред.) и др. – М., 1992. – С. 60–62.
9. Мельникова Е.А. К типологии становления государства в Северной и Восточной Европе // Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы: Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В.Т. Пашуто, Москва, 13–15 апр. 1992 г.: Тез. докл. / РАН. Ин-т рос. истории; Редкол.: Новосельцев А.П. (отв. ред.) и др. – М., 1992. – С. 38–41.
10. Молчанов А.А. Древнескандинавский антропонимический элемент в династической традиции рода Рюриковичей // Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы: Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В.Т. Пашуто, Москва, 13–15 апр. 1992 г.: Тез. докл. / Ин-т рос. истории; Редкол.: Новосельцев А.П. (отв. ред.) и др. – М., 1992. – С. 44–47.
11. Назаренко А.В. Порядок престолонаследия на Руси X–XII вв.: Наследственные разделы, сеньорат и попытки десигнации (типологические наблюдения) // Из истории русской культуры. – М.: Языки рус. культуры, 2000. – Т. 1: Древняя Русь. – С. 500–519.
12. Петрухин В.Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия // Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы: Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В.Т. Пашуто, Москва, 13–15 апр. 1992 г.: Тез. докл. / РАН. Ин-т рос. истории; Редкол.: Новосельцев А.П. (отв. ред.) и др. – М., 1992. – С. 13–410.
13. Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX–XI веков. – Смоленск: Русич; М.: Гнозис, 1995. – 320 с.
14. Петрухин В.Я. О «Русском каганате», начальном летописании, поисках и недоразумениях в новейшей историографии // Славяноведение. – М.: Наука, 2001. – № 4. – С. 78–82.
15. Петрухин В.Я. Русь в IX–X веках: От призвания варягов до выбора веры. – М.: ФОРУМ: Неолит, 2013. – 463 с.
16. Свердлов М.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI – первой трети XIII в. – СПб.: Академический проект, 2003. – 736 с.
17. Седов В.В. Древнерусская народность: Историко-археологическое исследование. – М.: Языки рус. культуры, 1999. – 316 с.
18. Седов В.В. Русы в VIII – первой половине IX века // Краткие сообщения Института археологии. – М.: Наука, 2002. – Вып. 213. – С. 26–38.
19. Цукерман К. Два этапа формирования Древнерусского государства // Славяноведение. – М.: Наука, 2001. – № 4. – С. 55–77.
20. Юрганов А.Л. Удельно-вотчинная система и традиции наследования власти и собственности в средневековой России // Отечественная история. – М.: Наука, 1996. – № 3. – С. 93–114.
21. Franklin S., Shepard J. The emergence of Rus, 750–1200. – L.; N.Y.: Longman, 1996. – XXII, 450 p.
Иван Грозный – первый русский царь. – М.: Омега, 2007. – 608 с.
(Реферат)
Один из выдающихся современных историков-русистов, проф. Лондонского ун-та Исабель де Мадариага обратилась к тому этапу русской государственности, когда великое княжество Московское сменилось царством, и сопутствующим этому изменениям в режиме правления и в обществе. Книга 1 ставит задачу реинтерпретации личности и политики Ивана Грозного. Проведя краткий историографический анализ российских и зарубежных работ, И. Мадариага излагает собственные принципы построения исторического исследования. «Прежде всего, я старалась писать историю Ивана IV как бы из Москвы, как бы взирая на Западную Европу из-за кремлевских стен, а не рассматривая Россию со стороны и свысока, глядя на нее с Запада. Такой подход позволяет избежать снисходительного тона, объяснить происходившее в России присущими ей понятиями, вполне ощутить глубину ее трагедии. Этим объясняется и то, почему я говорю о Руси, а не о Московии. Иван IV был царем всея Руси, он ощущал себя наследником киевских государей» (с. 15). Далее, широкое использование сравнительного метода историк обосновывает тем, что «многие проблемы, с которыми столкнулась Россия, были того же свойства, что и проблемы, вставшие перед Францией, Германией и в меньшей степени Англией, пусть и в другое время. Германские императоры и французские короли были вынуждены включиться в борьбу за утверждение своей власти на территории собственных стран, и в этой борьбе Германия потерпела неудачу, а Россия в XVI в. добилась частичного успеха. Англия была насильственным путем объединена при Вильгельме Завоевателе, но и ей пришлось выдержать войну за расширение своих границ от берега до берега всего острова… Представителям Трастамарской и Габсбургской династий тоже не удалось объединить весь Иберийский полуостров; королевство стало союзом корон, федеративным государством. Бурбонам удалось распространить на всю страну власть короля, исходящую из центра, только в XVIII в. …Национальные державы, постепенно образовавшиеся в Европе, сталкивались с одними и теми же проблемами, и задача историка – обнаружить их под разными обличьями, которые эти проблемы принимали вследствие разнообразия культурных, конфессиональных, географических и политических условий. Англия – остров, который испытывает благотворное влияние Гольфстрима; почвы в России в основном неплодородные, а климат суровый. Одни европейские страны входили в состав Западной Римской империи и образовали сообщество, в котором разговаривали на латинском языке; другие стали частью Восточной Римской империи или испытали на себе ее влияние; они исповедовали общую для них православную веру. Всем этим народам присуща единая в своей основе христианская культура, определившая и сходство их политических представлений. Это cxoдство не всегда заметно, но долг историка выявить и показать это» (с. 16).
1
Madariaga I de. Ivan the Terrible: First tsar of Russia. – New Haven, Conn.; L., 2005. – 484 p.
Оценки правления Ивана Грозного, по мнению автора, были искажены с самого начала и во многом являют собой пример «вредного влияния идеологии на историографию». Стремление разработать теорию, представляющую ход событий как закономерный и ведущий к определенным положительным результатам процесс, привело к возникновению течения, преобладавшего на протяжении XIX и почти всего XX в. Оно исходило из предположения о наличии в России могущественной аристократии, которая держалась за свои обширные старинные уделы со всеми их привилегиями и противилась усилиям централизованного государства и прогрессивного дворянства или служилой знати, которая поддерживала царскую власть и зависела от нее, а также стремилась осуществить стоявшую перед нацией задачу расширения территории. Деспотические поступки царя были продиктованы необходимостью добиться победы государства (в лице царя) и служилой знати над боярами. Однако более тщательное исследование материала показало, что доказательства такой «борьбы» между аристократами и служилым дворянством отсутствуют. И те, и другие выступали за объединение страны под властью царя, и их устраивало происходившее слияние служилых держаний и вотчинной собственности на землю, в чем все они находили для себя известные выгоды.
На протяжении своего царствования Иван с большим или меньшим успехом преследовал определенные политические цели. Одна из них заключалась в том, чтобы ослабить влияние и сократить вотчины удельных князей, причем такую политику проводил уже Василий III. Было ясно также, что сохраняется традиционное согласие между царем и аристократией, заинтересованной в объединении разрозненных княжеств и областей. Не вызывает сомнения тот факт, что, хотя выпады Ивана не носили систематического характера и были продиктованы его личной ненавистью и недоверием к отдельным князьям и боярам, они резко сократили возможную угрозу его власти со стороны немногих оставшихся могущественных Рюриковичей. Путем постоянной перетасовки земель, которые то причислялись к опричнине, то выводились из нее, Иван препятствовал формированию местных союзов между аристократией и ее потенциальными вооруженными сторонниками.