Самый лучший папа
Шрифт:
Тедди заметил ее издалека, но поначалу даже не узнал.
— Пристегни ремни, — прошипел он Антону.
— О Господи, только этого мне сейчас не хватало… — простонал Антон.
Лиза выглядела прекрасно и сознавала это. Она ступала уверенно, и на губах ее играла улыбка. Она знала, что они смотрят на нее во все глаза, Антон и Тедди, и поняла, что оба потрясены произошедшими в ней переменами. Новая стрижка придавала ей уверенности в себе; она была легкой и воздушной, хотя волосы ее и сохранили свой солнечный, золотистый блеск. Она с улыбкой перевела взгляд с одного мужчины на другого, позволяя им полюбоваться собой и оценить ее изменившуюся внешность.
— Ага, кофе… — протянула она. — Тедди, я, конечно, прошу прощения, но мне нужно поговорить с Антоном с глазу на глаз. Это ненадолго.
Она произнесла эти слова так, словно задавала ему вопрос, который не нуждался в ответе.
Тедди взглянул на Антона, который лишь пожал плечами. Тогда бармен молча развернулся и ушел.
— В чем дело, Лиза? Ты выглядишь потрясающе, кстати.
— Большое спасибо, Антон. И что же во мне потрясающего?
— Ну, ты стала другой, прямо светишься изнутри, что ли. A-а, ты остригла волосы!
— Да, я постриглась сегодня утром.
— Я вижу. Твои роскошные, длинные золотистые волосы… — В его голосе сквозило неприкрытое изумление.
— Они остались на полу салона. В старые времена волосы продавали на парики, ты знал об этом?
— Нет, не знал, — утомленно ответил Антон.
— Да, это правда. Ладно, что было, то сплыло.
— Мне нравились твои волосы. Откровенно говоря, мне очень нравились твои длинные волосы, — с сожалением заметил он.
— В самом деле, Антон? Тебе оченьнравились мои длинные волосы?
— Ты изменилась, стала другой. Все такая же красивая, но другая.
— Отлично. Значит, тебе нравится то, что ты видишь?
— Это глупо, Лиза. Разумеется, нравится. Ты мне нравишься.
— Вот, значит, как? Я тебе нравлюсь?
— Это что, викторина? Разумеется, ты мне нравишься. Ты — мой друг.
— Друг — не любимая?
— Ну, хорошо, любимая. Если тебе так хочется… — Он был явно недоволен.
— Очень хорошо, потому что я люблю тебя. Очень сильно, — покладисто добавила она.
— Лиза, перестань. Или ты снова пьяна? — осведомился он.
— Нет, Антон. Я трезва, как стеклышко, а в тот единственный раз, когда напилась, ты был со мной не очень-то любезен. Ты практически приказал Тедди вышвырнуть меня вон.
— Ты выставляла себя на посмешище. Так что ты должна быть мне благодарна.
— А я смотрю на это по-другому.
— Что ж, в тот раз трезвым был я — и поверь мне, тебе было лучше уйти отсюда, и поскорее, пока тебя не увидели все посетители.
— Что тебе приходит в голову, когда ты думаешь обо мне? Ты сильно меня любишь или совсем немножко?
— Лиза, это всего лишь слова. Может, ты прекратишь вести себя, как девочка-подросток?
— Ты говорил, что любишь, когда мы с тобой занимались любовью.
— Все так говорят, — защищаясь, пробормотал Антон.
— А я так не думаю.
— Ну, не знаю. Я не проводил социологического исследования на эту тему. — Вот теперь он испытывал явное раздражение.
— Успокойся, Антон.
— Я совершенно спокоен…
— Нам будет легче разговаривать, если ты постараешься не выходить из себя. Просто расскажи о том, какое место я занимаю в твоей жизни.
— Ну, не знаю… очень важное — ты составляешь планы и разрабатываешь дизайн; у тебя масса отличных идей; ты выглядишь превосходно и очень мне нравишься. Ну, а теперь, может, хватит?
— А в твоем будущем для меня есть место? — Она по-прежнему сохраняла полнейшую невозмутимость.
Последовало долгое молчание.
Лиза вспомнила предостережение сестры. Она ни в коем случае не должна вести себя безрассудно, не говорить ничего, о чем впоследствии можно пожалеть. Может, он ответит «нет» и скажет, что не видит ее в своем будущем. Тогда она почувствует себя ненужной и пустой, как скорлупа, но Лиза сомневалась, что он скажет именно так.
Антон явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Не спрашивай меня о будущем. Никто из нас не знает, что его ждет.
— Мы уже достаточно взрослые для того, чтобы планировать его, — возразила Лиза.
— Знаешь, о чем разговаривали мы с Тедди перед тем, как сюда вошла ты и выпроводила его?
— Нет, не знаю. О чем же?
— О будущем этого ресторана. Доход упал ниже плинтуса, деньги буквально утекают сквозь пальцы. Поставщики начинают уже не ворчать, а орать благим матом. Банк помочь не пожелал. Иногда на ланч вообще никто не приходит. Сегодня у нас были заняты всего три столика. Скоро придется возвращать по пятьдесят евро всем, кто забронировал у нас места, и советовать пойти куда-нибудь еще. Нынче вечером зал не будет заполнен и наполовину. А постоянные клиенты и тусовщики безошибочно подмечают подобные вещи. Нам нужна встряска. Мы закисли здесь, как в болоте. Ты хочешь говорить о будущем — а я сомневаюсь, что оно у меня есть.
— Ты видишь меняв своем будущем? — Лиза вновь повторила свой вопрос.
— Боже Всемогущий, Лиза, вижу, если ты подкинешь мне какую-нибудь грандиозную идею, а не будешь блеять, как влюбленная девочка-подросток. То есть, если у нас здесь вообще естьбудущее…
— Идея — вот, значит, что тебе нужно? — Голос ее по-прежнему оставался ровным и спокойным, но отчего-то в нем зазвучала угроза.
Антон метнул на нее нервный взгляд.