Самый завидный подонок
Шрифт:
— Подожди, — говорит Викки. Она передвигает трон Смакерса так, чтобы собака могла видеть экран.
Я переглянулся с Бреттом. По тому, как наклонен его телефон, я могу судить, что он снимает видео для правомочного слушания.
Хорошо.
Ни один посредник в здравом уме не посчитает, что это хоть как-то навредит компании.
Мэнди продолжает рассказывать о более глубокой интеграции для нашего строительного, проектировочного и архитектурного бизнеса.
Я наблюдаю, как Викки следит за темой. Она задает несколько вопросов, свойственных новичку, но ей это интересно. Я был
Очень плохо, что она враг.
Когда Мэнди заканчивает, Викки поворачивается к Смакерсу:
— А ты как думаешь?
— Доля Смакерса в компании увеличится от этого, — говорю я. — Это сделает его богаче, предоставляя лучшее обслуживание.
Она морщится.
— Что? — спрашиваю я.
— Смакерсу не нравится мысль о новом программном обеспечении. График повышения квалификации при накоплении опыта… он ему не по душе.
Я хмурюсь:
— Если бы мы хотели держаться подальше от графика обучаемости, мы бы по-прежнему вели вычисления на счетах.
Она пожимает плечами.
— Ты не того учишь, парень. Я не та, кого нужно в этом убеждать, — девушка расширяет глаза и наклоняет голову в сторону Смакерса.
— Смакерс прекрасно меня слышит, — говорю я.
Она поднимает палец и поворачивается к собаке, как будто внимательно слушает.
Мэнди громко вздыхает. Бретт продолжает снимать.
Викки произносит:
— Смакерсу не нравится, как ты со мной разговариваешь, когда он сам принимает решения. Он чувствует себя отчужденным.
— Неужели? — спрашиваю.
— Ты должен предоставить свои аргументы непосредственно Смакерсу, — говорит она. — Если ты хочешь, чтобы он был на твоей стороне, то придется приложить немного усилий.
— Мы не станет так делать, Викки.
Она хмурится, взгляд темный и пылающий.
— Смакерс не склоняется к финансированию, вот в чем проблема.
— Нам необходимо это финансирование, — говорит Калеб. — Мы можем потерять миллионы долларов.
Она пожимает плечами:
— Тогда бы я посоветовала тебе напрямую сказать Смакерсу, почему он должен проголосовать «за». На самом деле поговори с ним. Заставь почувствовать его свою принадлежность. Потому что между всеми нами и флагштоками «Locke Worldwide», ты не относишься к нему со всем уважением, которого он достоин. Ты пытался обмануть его на прошлой встрече, а теперь игнорируешь. Ты можешь винить его в том, что он несчастен?
Смакерс становится на своем собачьем ложе, виляя хвостом, почувствовав накал в комнате.
Я много раз сражался в корпоративном мире. Я понимаю стиль битвы, ее ощущение и звучание. Я понимаю ходы, сигналы, правила.
В прошлый раз Викки пыталась сыграть в нашу игру и чуть не проиграла. Мы играли грязно. Сейчас же она утверждает свою силу, ведя себя неразумно. Вынуждает нас вращаться вокруг нее. Или что-то в этом роде.
Как если бы она действовала из-за неуважения, и большая часть этого, кажется, направлена на меня.
Она презирает
— Драгер начинает пятнадцатого, — говорит Мэнди, вытаскивая меня из тумана.
Я киваю.
— Верно.
— Нам нужно программное обеспечение. Нам оно было нужно еще вчера.
— Вот здесь, — произносит Викки. — Когда ты так говоришь, не предоставляя Смакерсу какой-либо информации, он чувствует себя несчастным.
Я пристально смотрю на нее и поднимаюсь. Я приму пулю за своих людей в любое время.
Я подхожу к Смакерсу. Его язык немного вываливается изо рта, а шерсть около мордочки более пушистая, чем была на прошлой неделе. Это также часть замысла — это делает взгляд еще более придурковатым. Аферист. Играет с нами.
— Смакерс, — говорю я, — если мы перейдем на новое программное обеспечение, это приведет к более тесной интеграции наших основных сервисов. И, честно говоря, никого не волнует график повышения квалификации.
— Проектные команды исследовали это… Смакерс, — добавляет Калеб.
— Звучит не очень убедительно, — отвечает Викки.
— Послушай, Смакерс, — говорю я решительно. — Нам действительно нужен твой голос. Я знаю, о чем ты думаешь, что интеграция сервисов приведет к более высоким первоначальным издержкам, так что да, наши цены могут не выглядеть конкурентоспособными, но эта предварительная интеграция исключит сюрпризы. Строительство и проектирование будут работать одной командой, вместо того плана, который будет передан для интерпретации.
Я смотрю на нее.
— Представляешь, сколько времени это отнимет? — добавляю я.
Викки играет своим хвостиком, который достаточно длинный, чтобы перекинуть его через плечо. Он завивается на конце, и я думаю о том, как могут выглядеть ее волосы, когда распущенны.
Я встаю, отстегиваю Смакерса, вытаскиваю его, начиная энергично гладить, все время удерживая взгляд Викки. Я знаю, что нравится маленьким собачкам, как эта. Я вырос с такими.
Собаки были единственными компаньонами, которых моя мать выбирала для себя.
До Викки.
Почему она? Они вместе ходили на прогулки? Викки пригласила Бернадетт на ланч в ее любимый Грэмерси?
Смакерс лижет меня, практически пытаюсь зарыться в меня.
— Когда все сотрудничают друг с другом, Смакерс, проекты завершаются в кратчайшие сроки с наименьшим количеством сюрпризов. Это более ценно, чем низкие первоначальные затраты, не так ли? — я почесываю ему уши.
Мой взгляд встречается с ее. Все в комнате смотрят на собаку, но девушка смотрит на меня, ее пухлые губы слегка сжаты, взгляд обжигает. Пронзает лазерным лучом.
Я произношу:
— Более тесная интеграция бизнес-единиц будет невероятной.
Маленькие лапки Смакерса начинают радостно подергиваются.
— Это значит «да»? — спрашиваю я его.
Ее губы раскрываются от шока. Раздражения. Ее шея приобретает неотразимый розовый оттенок. Не удивлюсь, если она покраснеет.
Все еще удерживая ее взгляд, я прижимаюсь ртом к его голове. Я дарю ей свою улыбку, которая, кажется, раздражает ее:
— Кто твой папочка?
— Ах! — Викки подскакивает и подходит ко мне. — Только не ты!