Самый завидный подонок
Шрифт:
— Парень, который создает элементы окружающей среды, эти крохотные деревца… Он из эпохи моего деда… черт, — Генри берет новый квадрат, — это долгая история.
Просто долгая история, которую я хочу услышать. Почему генеральный директор крупной компании бросил все, чтобы исправить некоторые крошечные деревья на модели.
— Настоящий перфекционист, — говорю я.
— Что-то в этом роде, — коротко отвечает он. Долгая история. Эпоха.
Прекрасно. Неважно, думаю я.
Генри
— Землетрясение и ураган одновременно, — произношу я. — Немногие здания выдержат такое.
Ему не кажется это смешным.
— Видишь эти пробковые стержни? — он показывает налево от стеллажей. — Можешь захватить один?
Я беру и приношу один. Генри забирает и сбривает несколько крошечных завитушек, и до меня доходит, что это ветви. Он пытается приклеить крошечный завиток к стволу дерева с помощью пинцета, зубочистки и капли клея.
Мужские пальцы хороши для многих вещей. Но для чего они не годятся? Для крошечного склеивания.
Генри полностью смазывает ствол клеем, который пытается вытереть при помощи ватной палочки, но просто оставляет ворсинки на дереве.
— Отстой.
— Можешь притвориться, что это испанский мох, — говорю я.
Он отбрасывает его.
— Тебе помочь?
— Я справлюсь. В детстве я часто так делал. Бретт и я. Мы часами делали такие модели.
— Когда это было в последний раз?
— У меня получится. Это как езда на велосипеде.
— Только теперь у тебя большие руки, — произношу я и нисколечко не думаю о том, как сексуально это звучит.
Он просто пытается работать над этим.
— Очень жаль, что с тобой нет кого-то, у кого есть более недавний опыт приклеивания крошечных вещей к крошечным поверхностям своими изящными женственными руками, — говорю я. — Очень жаль, что здесь никого нет.
Генри принимается за другое дерево. Опять все портит.
— Парень. Позволь помочь, — я привязываю Смакерса к стулу.
— Ты считаешь себя экспертом из-за своего магазина собачьих ошейников? Это немного сложнее.
— Я изготавливаю украшения всех видов, а не только собачьи, — отвечаю ему.
— Нам известно это, — произносит Генри.
— Давай же. Ты делаешь стволы и ветки, а я буду клеить. И, пожалуй, твоей техникой? Зубочисткой?
Наконец, он поднимает глаза:
— Думаешь, сможешь?
Я подумываю сказать ему, что помогу, только если он признается, почему это так важно, но мне становится больно смотреть, как он борется.
— Я знаю, что смогу.
Он вырезает еще один ствол и пододвигает его ко мне. Я засовываю зубочистку в ствол, по сути расширяя его, а затем делаю небольшую лужицу клея и окунаю ветки пинцетом, а затем прикасаюсь ими к подготовленной области.
— О! Это более эффективно.
— Это был комплимент? — отмахиваюсь я, потому что воздух между нами гудит. — Склеивание вещей — это мой конек, детка, — я обдуваю дерево.
Он вырезает еще один ствол. Мы движемся как конвейер. Ремонтируем
Это… мило.
Есть что-то в том, чтобы делать вещи бок о бок, о которых знают только искусные девушки, своего рода приятная, тихая связь, которую другие люди не испытывают.
Мы с Генри достигаем этой связи. Мне это нравится, несмотря ни на что. Или вопреки себе.
Я приклеиваю крошечную завитушку к крошечному деревцу, чувствуя на себе его взгляд.
Глава четырнадцатая
Генри
Есть кое-что в бизнесе — вы всегда пытаетесь выйти из-под контроля.
Я никогда не задаю вопрос, не зная ответа. Я никогда не показываю людям, чего хочу, если не уверен, что получу это.
Я вообще никогда не действую из нужды.
Нуждаться в чем-то — самый верный способ чего-то не получить. Я усвоил этот урок в молодости.
Вот почему хорошо, что двери лифта открылись.
Я слишком наслаждался её смущением. Она действительно меня нюхала. Её шея была такой розовой, когда я заострил её внимание на этом, её хмурый взгляд казался таким обиженным, что я с трудом удержался, чтобы не прижать её к стене и не накинуться на этот хорошенький ротик, как какое-то бешеное животное.
Я вырезал еще один ствол, сосредоточившись на том, чтобы снова взять себя в руки.
Часть таланта Вики в том, что она не выглядела как мошенница. Она весёлая, интересная, с ней легко, она красивая. На самом деле, она великолепна, хотя и пытается это скрыть. Она изобретательна. Упорна.
Более слабый мужчина может влюбиться в неё, может быть, ему будет всё равно, что она использует всё это совершенство, как мошенница.
Вики смотрит вниз на крошечное дерево, изучая свою работу. Она устанавливает его и использует пинцет, чтобы быстро всё поправить, пока клей не высох. Кончик её языка высовывается из уголка рта, когда она концентрируется, выглядывая из-за верхней губы.
Если бы я был другим человеком, более доверчивым — меня бы это возбудило. Возможно, я бы представил, каков он на вкус, может быть даже нежное трение его о мой член.
Я встаю и подхожу к окну, к знакомому старому виду, заставляя себя думать о долгих вечерах после школы в этой комнате с Бреттом и Ренальдо. Папа улетал куда-то на своём самолёте, а мы сбегали от той или иной заскучавшей французской няньки и находили Ренальдо, заставляя его приводить нас сюда. К тому времени он руководил многими операциями, но никогда не был слишком занят, чтобы научить нас делать модели. Или он отвозил нас на стройплощадки, и мы наблюдали за работой субподрядчиков, а он командовал начальниками на стройплощадках в пяти районах.