Самый завидный подонок
Шрифт:
Я хмурюсь.
Он бросает на меня долгий взгляд:
— Я наблюдал, как ты строил эту компанию, даже когда Калеб блокировал твои лучшие идеи. Ты проливаешь кровь за эту компанию. Этих людей. А потом появляется твоя мать и дает незнакомой женщине абсолютную власть над этим. Женщине, у которой нет никаких причин переживать об этом.
Которая, кажется, ненавидит богатых парней, думаю я, но я этого не говорю.
— Вики начинает переживать. Она начинает понимать,
— Не в этом дело, — Ренальдо с мрачным лицом скрещивает ноги. — Она шутит о том, чтобы переделать краны в какой-то нелепый образ? Вот что сделала бы твоя мать. За исключением того, что она действительно сделала бы это. Ты верил в худшее, потому что как еще это могло быть?
— Я вел себя так, как будто она была моей матерью.
— Тебя задели за живое, — говорит он.
— Мне нужно извиниться. Мне нужно сказать ей…
Что-нибудь. Что угодно.
— Тогда сделай это.
— Она не хочет меня видеть. Она не отвечает на мои звонки и сообщения.
— Придумай что-нибудь. Ты же Генри Локк, черт возьми.
Вот так я и оказываюсь в мастерской на набережной в три часа ночи. Я нахожусь в модельном зале на третьем этаже. Мой смокинг висит на чертежном столе. У меня в руке очень большой стакан кофе, но я к нему практически не прикасаюсь.
Я проснулся. Протрезвел. Кто-то портил мой мир, но это была не Вики.
Она не отвечает на мои звонки, но я все еще могу говорить с ней — на языке, который она понимает лучше, чем английский. Я работаю всю ночь и все утро.
Глава двадцать вторая
Вики
Я потягиваю кофе, сидя за нашим маленьким столиком, стараясь вести себя тихо и не разбудить Карли, которая спит в своей маленькой, отгороженной занавеской комнатке со Смакерсом.
— Все равно это никогда бы не продлилось долго, — шепчу я.
На другом конце комнаты попугай Бадди дергает головой, наблюдая за мной блестящим черным глазом.
Я опускаю голову на руки. Генри хотел поговорить. Что бы он сказал? Но это не имеет значения.
Генри строит мосты из металла и камня, но доверие построить сложнее. Доверие означает пересечение невидимого моста, построенного из того, во что вы верите. Он не был готов сделать это. Не для меня. И почему он должен это делать?
Почему он должен верить мне, когда я сказала, что все исправлю? Но боже, как хорошо было, когда он, казалось, верил.
Казалось, мир стал новым.
Приятная сказка, пока она длилась. Но он такой же, как и все остальные. И, возможно, я просила слишком многого.
Не похоже, чтобы у нас когда-нибудь могли быть настоящие отношения. Он узнает, что
Я верну ему его дурацкую компанию, и все. Это все, что когда-либо могло быть.
Карли выходит со своим айпадом, Смакерс следует за ней по пятам.
— Я думала, ты спишь, — упрекаю ее.
— Я вроде как спала.
— Что не так? — спрашиваю я.
— Ничего, — произносит она.
— Что? — нажимаю я.
Ее взгляд устремляется на черный экран.
Я хватаю его и нажимаю, чтобы разблокировать, а там Генри, ослепительно выглядящий в смокинге. Красивая женщина с ним под руку. На другом снимке он наклоняет ее в танце, и они оба смеются.
Я сглатываю.
— Что это такое? Это было прошлой ночью? — я смотрю на дату. Да. Прошлой ночью.
Карли стоит позади меня.
— Это ничего не значит. Богатым парням приходится ходить на многие такие мероприятия, — говорит она. — Это часть того, чтобы быть богатым.
Я вытираю лицо, убеждая себя, что все хорошо. Я сказала ему, чтобы он отвалил, всеми возможными способами.
— Я не знаю, как относится к тому, что ты так много знаешь об образе жизни богатых и знаменитых. Это бесполезная вещь для изучения, — я выключаю эту штуку, но образ Генри, танцующего с великолепной рыжеволосой девушкой, врезается мне в память.
— Эта девушка получила танец, — бесполезно указывает Карли. — У тебя есть компания.
— Еще не пришло время для глупого количества конфет с мороженым? — спрашиваю я.
Она усмехается.
— На завтрак? Не блефуй, я могу поймать тебя на слове.
Я встаю и начинаю готовить ей яичницу.
— Вечером.
На выходе мы обнаруживаем в вестибюле коробку, адресованную мне. Она размером с кофейную кружку, но идеально квадратная, завернутая в синюю бумагу цвета Локков.
— Эм, — говорю я, вставляя ключ в замок.
— Ты не собираешься ее открывать? Разве ты не хочешь посмотреть?
— Я знаю, что в ней. Это то, о чем богатые парни думают, они могут использовать, чтобы купить что угодно и кого угодно. Я этого не хочу.
— Может быть, это что-то приятное.
— Я не хочу знать.
Она выхватывает ее.
— Могу я открыть? — она трясет ее. — Легкая, как воздух.
— Тебе нужно выбросить эту коробку.
— Даже не заглянув внутрь?
— Даже не заглянув внутрь, — говорю я, направляясь к выходу.
Богатый болван, богатый болван, богатый болван, — говорю я себе всю дорогу до школы Карли. Но это не укладывается в голове. Мне нужно выбросить из головы Генри. Меня нужно привязать к стулу, и каждый раз, когда я вижу фотографию Генри, бить током или окатывать холодной водой.