Санкта-Психо
Шрифт:
— Правильно, Вильям! Я работаю в «Рыси». — Он поднял голову, стараясь говорить как можно отчетливее и убедительнее. — Меня зовут Ян Хаугер. Я воспитатель в детском саду, куда ходит Вильям. Он пропал, и мы его ищем.
— Ага, вот оно что… Моя фамилия Ольссон. — Пенсионер успокоился и кивнул на Вильяма: — Он только что появился… неизвестно откуда. Мы гуляли с Чарли… Наверное, заблудился. Надо найти родителей…
Вильям смотрел на асфальт, не поднимая глаз. Немножко вялый, но в полном порядке. В левой руке — оторванная
— Очень хорошо, — сказал Ян. — Но они живут довольно далеко, и нам нужна помощь.
— Помощь?
— Мы должны позвонить в полицию. Мальчик в розыске.
— В полицию? — беспокойно спросил старик.
Ян уверенно кивнул и достал мобильник.
Пенсионер собрался уходить, но Ян предостерегающе поднял руку.
— Вы с Чарли должны остаться здесь, — решительно сказал он. — Думаю, они и с вами захотят поговорить.
Еще бы не захотят! Полиция наверняка заподозрит старика в похищении ребенка. Вместо спасибо его начнут с пристрастием допрашивать.
— Экстренная служба. Что случилось?
— Насчет пропавшего мальчика… Он нашелся.
— Соединяю с полицией.
Он улыбнулся Вильяму, стараясь выглядеть спокойно и уверенно. Хотел погладить его по голове, но воздержался.
— Все хорошо, что хорошо кончается… Теперь будем держаться от леса подальше.
42
Скрипы и стоны простоявшего неизвестно сколько времени без смазки лифта продолжались, как показалось Яну, час, не меньше. Он постарался отогнать клаустрофобические страхи — закрыл глаза и думал о Рами. Старался вспомнить, как она выглядела тогда, ее глаза под светлой, почти белой челкой.
Единственный человек в мире, кому он рассказал о Банде четырех.
Но лифт дрожал и трясся, напоминая ему, где он находится. Лифт, которым, очевидно, не пользовались давным-давно. Заклинит какая-нибудь шестеренка, и он повиснет между этажами… в голове глухие барабанные удары.
Внезапно кабина с резким толчком, будто натолкнулась на препятствие, останавливается.
Тишина.
Ян пытается открыть дверь, но та не подается. Страх окатывает его ледяной волной. Слава богу… Со второй попытки дверь удается сдвинуть с места.
Она открывается на сорок или пятьдесят сантиметров и упирается во что-то. Ян осторожно выглядывает наружу. Он ничего не видит, кроме серой стальной стены, освещенной проникающим неизвестно откуда слабым светом. Протискивается в щель. Чувство такое, будто он проснулся в гробу в огромном незнакомом доме. В точности как Вивека из сказки Рами.
Вот в чем дело. Дверь упирается в стальной шкаф. Вероятно, это какой-то склад. На полках лежат халаты, полотенца, упаковки с лекарствами. А свет проникает через маленькое круглое окно в двери.
По-прежнему ни звука.
Ян медленно, с оглядкой поднимается на
Он приоткрывает дверь на два-три сантиметра и прислушивается. По-прежнему тишина.
Санкта-Психо спит.
Ян приоткрывает дверь чуть пошире. Широкий и длинный больничный коридор. Светло-желтые стены. Лампы в потолке тоже желтые, светятся вполнакала. Так называемый дежурный свет — может быть, потому, что сейчас ночь. Никого. Острый и свежий запах моющего средства — значит, кто-то следит за чистотой. Есть уборщицы.
И больные.
И охранники. Реттиг, Карл… ночбез. Ян резко выдыхает и, придерживая дверь, выглядывает в коридор. Коридор идет и налево, и направо, с рядами закрытых дверей по обе стороны. А напротив, чуть наискось, — огромные, чуть не вокзальные часы. Без четверти двенадцать.
У него осталось несколько клочков бумаги. Ян складывает их и заталкивает под язычок, чтобы дверь не захлопнулась. Потом делает несколько шагов по выстеленному линолеумом полу, медленно перекатывая ступни с пятки на носок, чтобы не шуметь.
И ощущает себя четырнадцатилетним подростком, крадущимся по коридору Юпсика. Те же голые холодные стены, те же закрытые двери. Та же тишина.
Странно — Ян совершенно успокоился. Здесь, в Коридоре Закрытых Дверей, он чувствует себя как дома.
Так… надо считать двери. Ее палата должна быть по правую сторону. Двери совершенно голые — ни табличек, ни номеров. Седьмая с краю дверь выглядит точно так же, как и остальные, но Яну она кажется светлее, более теплого оттенка. За этой дверью, всего-то в шести-семи метрах, его ждут.
Он медленно идет вперед, минуя одну за другой одинаковые двери со стальными рукоятками, с лючками-прорезями рядом с замком.
Седьмая дверь.
Постучать или попробовать открыть?
Лучше постучать.
— Эй! Ты кто такой?
Ян вздрагивает так, что чуть не падает.
Обнаружен.
В дальнем конце открылась дверь, там неподвижно стоит человек и не сводит с него глаз. Но это не Реттиг и не Карл. Пожилая женщина. Наверняка из охраны.
Она делает два шага к нему:
— Откуда ты взялся?
Что отвечать?
— Из прачечной.
— Что ты здесь делаешь?
— Заблудился. — Это первое, что приходит в голову.
Женщина молча смотрит на него, потом поворачивается и быстро уходит. Позвать кого-то на помощь?
Надо бежать.
Он бросает последний взгляд на дверь Рами. Так близко, и ничего нельзя сделать.
Впрочем… почему ничего?
Он заглядывает в прорезь. Затем, быстро отстегнув Ангела от пояса, сует его в прорезь и слышит, как Ангел падает на пол.