Сансара загнанной белки, или 22 жизни одной маленькой меня
Шрифт:
***
Первый класс. Первый раз. После школы изо дня в день я прихожу домой и сижу дома одна до прихода родителей, до самого вечернего вечера. После работы мама и папа устали и заняты – готовят еду и смотрят телевизор. Разделение обязанностей оно такое. Днем я часто сижу у соседей. Лет до 13. У них два мальчика младше меня на пару лет, мы часто играем вместе. По большому счету от неизбежности и безвыборности.
На улицу одной мне нельзя, соседка меня “пасет” по времени прихода из школы. Это называется “присматривает”. Соседка не работает, сидит дома. Оглядываюсь назад сейчас и откровенно удивляюсь
Мама просит ее присмотреть, что я пришла домой и помочь, если что-то нужно. Я прошу помощи очень редко, в самом наикрайнейшем случае, обычно справляюсь сама. Неудобно идти просить, беспокоить, проще сделать самой. Иногда в гостях у них я чувствую себя надоевшей – мне это ясно дают понять. Нет-нет мальчиков зовут обедать, оставляя меня ждать их в комнате, или просят уйти и прийти попозже.
Иногда я задумываюсь, а как бы взрослая я поступила в такой ситуации? Я была назойливым ребенком, ненужным и забытым. Мне было нужно общение и внимание, я брала его, где могла. Я торчала у соседей по возможности и невозможности. Дома было холодно. И, когда звонили в дверь, страшно.
Жизнь 6. Образовательная
Веерные отключения 90-х. Регулярно отключают электричество. По графику. Иногда никому неведомому. Иногда мы предполагаем периодичность и тогда оказываемся готовы, запасясь едой и горячим чаем. Когда становится особенно туго, люди выходят во дворы жечь костры и готовить еду в дворово-полевых условиях. Я предлагаю родителям пойти тоже. Не идут. Предвкушаю движ и развлекуху. Мне хочется побыть в центре. Ну блин! Они говорят, не удобно. В смысле, не прилично.
Несколько вечеров подряд мы собираемся дома у соседей, варим макароны на сухом топливе и играем в нарды. Это МОЙ папа придумал и организовал. Я горда безмерно. Все вместе, две семьи. Мальчишки, те, которые соседкины дети, уже будучи большими парнями, любят вспоминать эти вечера как самые теплые.
Тепло было, правда, лампово. Недавно услышала фразу, что если к людям поближе, то теплее. Если быть с ними не в позиции сверху, а на равных. Если видеть и показывать не только себя. Если видеть в человеке человека, а не свою проекцию. Если смотреть к ним в глаза и сердце. За одним костром. За одним столом. На одних условиях. Вместе.
***
Утром в школу меня отводит папа или мама, домой возвращаюсь одна – и мама и папа в это время на работе. Школа недалеко, минут 10 пешком – мама часто рассказывает о том, как нам с этим повезло. Соседка знает мое расписание, соседка мониторит с балкона мою "красную курточку". Она любит рассказывать об этом, когда я вырасту.
После школы мы иногда задерживаемся поиграть с детьми в школьном дворе. Первое время после уроков меня встречает папа и тогда он недолго дает поиграть мне после уроков с детьми. В те редкие дни, когда встречает мама, поиграть не выходит – мама всегда куда-то торопится, даже если куда-то – это просто домой.
Папа перестает меня встречать, я обязуюсь приходить вовремя. Мобильников еще не придумали, проверить и найти меня сложно. Играем подолгу, часами на зимней улице во дворе у школы. Я хочу в туалет и не хочу идти домой. Становлюсь в уголок, писаю в штаны – там колготки, гамаши, штаны – снаружи вроде бы не видно. Внутри сначала тепло, потом холодно и мерзко.
Продолжаю игру как ни в чем ни бывало. В догонялках, маялках я всегда в аутсайдерах, но играю, играю, играю. Я будто пытаюсь заслужить внимание и всеобщий интерес из раза в раз – вот еще немножечко и получится. Нужно просто еще поднажать.
Меня не хотят брать – когда меня замаяли я долго бегаю на последнем издыхании и не могу никого догнать. Я никогда не занималась спортом или физкультурой, и физика у меня более чем посредственная. Иногда кто-то из детей сжаливается, озвучивает вслух желание встать на мое место, и тогда игра продолжается. После этого меня никто не мает, потому что иначе играть тогда становится неинтересно и я бегаю просто сама по себе. Снова ненужная.
Постепенно я перестаю оставаться на такие игрища. В играх, где не нужно быть самой быстрой и ловкой, мне тоже не особо рады. Мы играем в маляра и краски. Я называю цвета “индиго”, “фуксия” и “маджента” – сильно до того, как это становится мэйнстримом. Дети не знаю таких слов, дети – они просто дети. Дети знают синий, зеленый, красный и знать не знают, чего я от них хочу. Я смеюсь и чувствую превосходство. И вкусный щекочущий ноздри аромат мести – вы сильные, но тупые, а я слабая, но умная. Поровну.
Всегда мечтала поиграть в казаков-разбойников. Иногда смотрю на стрелки на асфальте и понимаю, что всегда хотела именно в них и ни разу так и срослось. Даже правил не знаю. Есть сейчас такие клубы для недоигравших взрослых?
Пару раз во дворе я играю в московские прятки с ребятами, но все игры рано или поздно сходят на нет. В любых компаниях я не попадаю в средний интервал по любым из параметров.
***
Я у бабушки Нади летом. Часто собираю ягоды. После обработки клубничных плантаций даже в мои 10 у меня болит и не разгибается спина. Почувствуй себя взрослой. Бабушка никогда не ограничивает ягоды вареньем и компотами – добрая часть ягод надежно прячется внутрь меня. Самые красивые и большие всегда мои: “Для вас же и выращиваем, ешь, сколько хочешь”.
Приезжает знакомый бабушкин водитель на камазе. У бабушки часто покупают ягоды, овощи – они у них волшебного качества вкуса. Они их удобряют добростью и душевной теплотой. Бабушка просит меня нарвать для него кружку ягод в благодарность, он помогал бабушке ранее. Клубнику собираю в эмалированный ковшик, высыпаю в ведро. Бабушка не заставляет, но мне неудобно не делать.
Когда собираем малину, мы надеваем железнодорожные безрукавки оранжевого цвета. В их карманы как раз помещаются две литровые банки справа и слева. В малине очень сильно царапаешься. Я боюсь насекомых, а из малины так быстро не выберешься. Поэтому я обычно ответственна за клубнику и неразгибающуюся спину. Малину предпочитаю собирать сразу в рот, но иногда помогаю бабушке.
К нашему приезду бабушка и дедушка ягоды не собирают. Оставляют нам наши любимые, чтобы "поесть с куста" – это особый кайф. Для мамы обычно черная душистая смородина. Для меня клубника и малина. Очень скучаю по этому. Меня там всегда ждали.
Дедушка, сколько помню, в самом начале сезона утром выходит в огород и приносит в ладошке только-только поспевшие ягодки, обычно маленькие клубничинки. Специально смотрит, чтобы принести первые, когда только начинают поспевать. Образ руки и красных ягодок в глубине ладони рисуется в воображении сам и на глаза наворачивается слеза.