"Савмак"
Шрифт:
Как только они вышли в обнимку за ворота, Мирсина, убрав с лица улыбку, вышла из хоровода танцовщиц и подошла к младшему брату.
– Канит! Пойди узнай, куда это Савмак увёл Фарзоя.
– Ай, отстань!
– А вот я расскажу Савмаку, как ты весь день пялился на его Фрасибулу!
– Ну ладно... Схожу узнаю.
Выйдя со двора, Савмак с Фарзоем встали у ограды сразу за воротами. Услыхав взволнованный голос старшего брата, Канит зашёл за правую створку ворот, прижатую к ограде с внутренней стороны, и навострил уши. Ему даже не пришлось напрягать слух, чтобы подслушать весь разговор по другую сторону забора. Савмак поведал другу о чёрном волке-оборотне.
Оказалось, что Фарзой прекрасно знает о нём и даже провёл недавно пару ночей в засаде на него. Упрекнув друга, что тот не позвал его на эту охоту, Савмак предложил Фарзою сейчас же поехать за Хаб и продолжить охоту на необычного волка. Фарзою совсем не хотелось уезжать в самый разгар праздника от своей возлюбленной невесты, и он отказался.
– Ну, раз так - оставайся! Я поеду один!
– задрожавшим от обиды голосом воскликнул Савмак.
– Я думал - ты мне друг, а ты... Если волк окажется оборотнем-тавром, хотел отдать тебе его скальп, чтоб ты мог скорее жениться на Мирсине. А раз так - заберу его себе и сам женюсь на Фрасибуле раньше тебя.
– Ха-ха! Ты сперва убей его, - ухмыльнулся спокойно Фарзой.
– И убью! Не буду сидеть здесь на кошме, как баба, и глазеть на бабьи хороводы.
– Ну, а если зверь окажется обыкновенным волком?
– Здоровенный, как телок? Чёрный, как ворон? Да это наверняка обернувшийся в волчью личину тавр! Может даже вождь.
– Ну и как же ты собираешься его убить, если тебе повезёт его повстречать? Мне вот не повезло. Ведь железо оборотня не берёт.
– Я догоню его на своём Вороне и удавлю арканом, а не то - задушу голыми руками. Лишь бы только он попался мне на глаза!
– Но можно же завтра поехать. Чего ради тебе загорелось прямо сейчас - в разгар веселья?
– судя по примирительному тону, Фарзой уже вот-вот готов был поддаться на уговоры Савмака.
– Завтра нас могут опередить воины твоего старшего брата. Если хочешь убить оборотня, надо ехать сегодня, сейчас, - разъяснил ситуацию Савмак.
– Ладно. Так и быть - поеду с тобой, - в голосе Фарзоя слышны были нотки глубокого сожаления: судя по всему, принятое решение далось ему нелегко.
– А то ещё останусь без лучшего друга из-за этого чёрного зверюки.
И приятели двинулись вдоль ограды к подворью Скилака. Канит, выйдя из своего укрытия, поспешил за ними, забыв и думать о ждавшей с нетерпением его доклада Мирсине.
Зайдя на родной двор, он застал Савмака с Фарзоем под навесом конюшни, где они сами, без помощи гулявших на площади слуг, взнуздывали своих ухоженных, лоснящихся от сытости коней, закрепляли на их спинах широкими подпругами красочно разукрашенные войлочные чепраки с длинной бахромой по краям и пришитым сверху посредине густым овечьим руном, служившим скифам и сарматам вместо седла. Около Савмака вертелся юлой, тихонько повизгивая, рыжий Лис - его любимец, просясь с ним на безошибочно угаданную охоту.
Канит, сразу возмечтавший, что именно ему посчастливится убить оборотня - таврского вождя - и выпросить за него у Госона себе в награду Фрасибулу, молча снял висевшую на столбе возле стойла узду и накинул её на своего рыжего мерина.
– Эй, Канит! Ты куда это собрался?
– уставился на него Савмак, округлив удивлённо глаза.
– Я еду с вами охотиться на оборотня.
– Вот гад - подслушал!
– вознегодовал Савмак.
– Никуда ты не поедешь. А ну-ка повесь узду обратно! Я кому сказал?!
– Да ладно. Пускай бы ехал с нами, если хочет, - милостиво предложил Фарзой.
– Так ведь он всё равно заснёт. Только вспугнёт нам зверя своим храпом.
– Не засну, - обиженно запротестовал Канит, но Савмак остался непреклонен:
– Давай-давай! Шагай, откуда пришёл! Мы уж как-нибудь с Фарзоем обойдёмся без помощи молокососов.
Вооружившись и надев на голову башлык, Савмак легко взлетел на спину своего высокого породистого вороного жеребца, и строгим голосом приказал Лису остаться сторожить дом. Уныло понурив голову с потухшими печально глазами, пёс проводил Савмака и его товарища до открытых ворот и там послушно остановился.
Проследив обиженным взглядом за Савмаком и Фарзоем до внутренних крепостных ворот, Канит нехотя поплёлся в усадьбу дяди Октамасада, где его давно уже со всё возрастающим нетерпением ждала в створе ворот проводившая приунывшими глазами неожиданно уехавших куда-то брата и жениха Мирсина. Узнав, что Савмак и Фарзой поехали охотиться на объявившегося в землях хабеев чёрного волка-оборотня, Мирсина велела Каниту бежать домой, седлать скорее коней и ждать её.
Отыскав в доме дяди чистый рушник, она завернула в него два десятка румяных пирогов и постаралась незаметно выскользнуть за ворота. Среди царившего на подворье шумного хмельного веселья на неё никто не обратил внимания. Только всё подмечавшая бабка Госа, заметив, как Мирсина таскала с тарелей пироги, остановила её вопросом:
– Мирсиночка, девонька, ты куда?
– Пойду, раздам пироги подружкам, бабушка, - не моргнув глазом, соврала Мирсина, на ходу придумав отговорку.
Прибежав на родное подворье, Мирсина увидела, что Канит уже успел взнуздать своего рыжего, с белым лбом и тёмной гривой коня и теперь закреплял чепрак на спине тёмно-гнедого мерина, которого он выбрал на отцовской конюшне для неё.
Заскочив в свою комнатку, которую делила с сестрицей Госой, она сунула рушник с пирогами в кожаную дорожную суму, торопливо скинула с себя все украшения, включая и длинные серьги (оставила только два своих любимых перстенька на правой и левой руке), и переоделась в более подходящую для ночной охоты одежду: алые шаровары, зелёный кафтан и синие замшевые башмачки. Спрятав свои чудесные косы под высоким кожаным башлыком, она повесила через левое плечо горит с луком и пучком стрел, заткнула за пояс узкий акинак с резной рукоятью слоновой кости в покрытых тонкой резьбой костяных ножнах, бросила придирчивый взгляд на своё отражение в большом бронзовом зеркале, висевшем на стене напротив её кровати над большим, высоким сундуком, на котором спала Госа, и улыбнулась, похоже, оставшись довольной увиденным, после чего, подхватив с кровати сумку с припасами, выскочила во двор.
Канит, успевший переодеться в повседневную одежду и вооружиться луком, мечом и акинаком, дожидался сестру, нетерпеливо ёрзая на своём бьющем копытом землю огненном коне, держа в правой руке повод её гнедого мерина. Подпрыгнув, Мирсина легла животом на покрытую красным бархатным чепраком и мягкой подушкой спину смирно стоявшего гнедого, ловко перекинула через круп правую ногу и взяла у Канита повод и короткую тонкую плеть.
Выехав со двора, они осторожным шагом проехали между пирующими телохранителями и слугами к воротам акрополя, после чего пустили коней галопом, пронеслись, не сбавляя ходу, мимо посторонившихся стражей через узкие въездные ворота и мост (Канит впереди, Мирсина - сразу за ним), и припав к гривам коней, вихрем умчались с горки вдогон за едва видневшимися вдалеке на Неапольской дороге двумя всадниками.