Сборник
Шрифт:
К примеру, жила-была старуха, здоровая, как буйвол, которая слегла в постель и восемь месяцев притворялась больной, чтобы не дать своей дочери выйти замуж. И когда девушка была в девяти милях отсюда, старой карге перерезали горло.
Или такой случай: студент технического колледжа, весьма положительный юноша, сам оплативший свою учебу, вынужден был вернуться домой, потому что его папаше взбрело в голову расширить семейное дело (магазин скобяных товаров), и он потребовал от студента прекратить занятия. И вот в прекрасное летнее воскресенье, когда юноша (при восьмидесяти свидетелях, то есть без дураков) находился в церкви,
Потом я начал анализировать случаи так называемого "естественного конца". Почему? Потому что этот парень убивал так, что иногда это выглядело убийством, а иногда - естественной смертью. Этот деятельный малый перепробовал массу способов убийства. И тут я начал вынюхивать не убийцу, а людей невинных, которым после чьей-то смерти стало легче жить.
Обнаружив подобный случай, я начинал "крутить назад", то есть, выяснять причину смерти. Иногда это оказывался пустой номер, но, бывало, я находил то, что искал. Например, скарлатину. Ты слышал когда-нибудь, что можно умереть от скарлатины? Как правило, нельзя, но можно накормить человека беладонной, и врач, ничего не подозревая, напишет свидетельство о смерти от скарлатины. Комар носа не подточит, и вот уже покойника оплакивают родные... Налей-ка мне еще, Генри.
Эх, Генри! Я пьянею не от вина, а от того, что душа полна!
Конечно, к тому времени у меня было материала гораздо больше, чем на одну вшивую статейку или даже серию статей. Н-да. Теперь я целыми неделями таскался за похоронными процессиями и просиживал в моргах. Я поступал просто: если случай казался мне странным, я его отправлял в эти папки. Э-эх, приятель, если бы следователь добрался до моих папочек, какая поднялась бы шумиха! Они опрокинули бы все мраморные надгробья и перерыли кладбище, как картофельное поле!
Слушай, а знаешь ли ты растение Aconitum napellua, или аконит, а проще говоря - волчий корень? Если растереть его, можно приготовить пикантную специю вроде хрена для любителей остренького. Вот тут в конце нашей улицы жила женщина, в прошлый вторник ее скрутило, и она отдала концы, а диагноз был сердечная недостаточность. Дочь ее сразу же помчалась в Голливуд, где из нее выйдет в лучшем случае второразрядная официантка, которая подает клиентам еду прямо в машину, но ведь она этого и хотела.
Значит, рано или поздно, этот парень, который приносит столько радости угнетенным, может найти меня и спросить: "Эй, приятель, ты меня искал?"
– И что же ты ответишь, - спросил Генри без знака вопроса.
– А ты как думаешь?
– подзадорил я.
– Запросишь награду или сорвешь куш - кажется, так это называется в газетах?
– Да, в кинофильмах. "Держи, Курочка, - ах, спасибо". Вот видишь, я бутылку опрокинул, помоги поднять. И вытри эту чертову "Справедл-л-ивость", я хотел ск-а-зать папку. Надрался я, пр-ри-ятель, а знаешь ш-то? Мне это нравится. Н-на-лей еще. Я бы нал-лил с-ебе, да ты видишь, что со мной. Спасибо.
Так вот, о чем это я? Ну да, ты г-го-вришь, я п-прижму этого парня и п-по-лу-чу к-куш. Так вот, Генри, это ты мыслишь как ч-че-лов-век. А я, сэр Генри, такого не сделаю. У меня есть к нему про-сь-ба. Спр-ра-ведли-вая.
Ты в-видел эту испуганную зайчиху с под-носом? Ну да, Лоретту. Так вот, с этой Лорретой все было прекр-рас-но поначалу, а на-чало быстро конч-илось, месяца че-ты-ре назад. Все вр-ре-мя она перед глазами, и эти все "не-пей-так-много" да "где-ты-был-я-волновалась". Я бы сам справился, но коль скоро есть тот, кому это нд-рав-вится...
Но настоящая причина, по которой я хочу познакомить этого не-человека с милой женушкой, другая - я получу громадное удовольствие, если заставлю его это сделать. С людьми я управляюсь, но заставить его гораздо интереснее. Человека можно подбить на что угодно или отговорить от чего-то. А я как раз умею подбирать правильные слова... Скажи, а твою подружку не пугает эта клавиатура?
– Какая?
– испуганно спросил Генри.
– Да эта твоя улыбочка... Мне страшно хочется узнать, как мой "подследственный" успевает перемещаться по всей стране. Сначала он ищет "клиентов", потом придумывает, как их угрохать, потом ждет удобного случая... и все успевает! Уже на этой неделе он прикончил пятерых, а ведь еще только четверг.
– А может, он не один, - несмело заметил Генри.
– Смотри-ка, я об этом не подумал!
– воскликнул я.
– Наверное, потому что я только один... Черт побери, какая прекрасная картина: команды нелюдей, мыслящих не-по-человечески, делают с людьми то, чего требуют их не-человеческие идеи. Но ради чего же он и ему подобные так рискуют: чтобы осчастливить нескольких идиотов?
– А для них неважно, осчастливят ли они кого-нибудь или нет... Почему ты шепчешь?
– Наверное, слишком набрался, не могу говорить громче. У-у-у-х, классная была выпивка!.. Что? Ты сказал, что их это не интересует?.. Слушай, приятель, не заливай мне про не-людей. Кто по ним специалист? Говорю тебе: стоит им кого-то убрать, как другой начинает жить лучше. Вот в этих папках...
– Папки-то хорошие, а выводы плохие. Ты все время беспокоишься о том, кто ты. А мы - нет. Мы просто есть.
– Кто это - "мы"? Ты что, приглашаешь к себе в компанию меня?
– Нет, не приглашаю, - сказал Генри, на сей раз не улыбнувшись.
– Человек ты или нет, я не знаю, да мне все равно. Однако ты большой хвастун.
Я зарычал и попытался подняться. Однако когда рычишь шепотом, никто не пугается. А если к тому же руки у тебя, как бревна, а ноги слушаются примерно так же, как старые трубы, сваленные на соседском дворе, впечатления от твоего рыка никакого.
– Что это со мной?
– спросил я, едва шевеля губами.
– А ты уже почти покойник, - ответил Генри.
– Что... Что ты сказал. Генри? О чем ты? Я просто пьян...
– Дикумарин, - ответил Генри, - слыхал о таком?
– Еще бы! Это яд, разрушающий капилляры. Внутри тела лопаются все мельчайшие сосуды, и происходит кровоизлияние. Генри, ты отравил меня?
– Конечно.
Я пытался подняться, но не смог.
– Ты ничего не понял! Ты должен был убить Лоретту! Вот зачем я привел тебя домой. Я считал, что убийца должен быть полным антиподом мне, а ты как раз такой и есть. Ты же знаешь: я ее терпеть не могу, это убийство осчастливило бы меня. Ее надо убить, Генри!