Счастье Мануэлы
Шрифт:
— Вы считаете, что это был кто-то из нас? — высказала она то, о чем Салинос только подумал.
— Нет-нет, я не считаю, что это был кто-то из вас, — хозяин повернулся к Лоренцо. — Я говорю, что это не мог быть человек с улицы.
Дворецкий обиженно вздернул подбородок, догадавшись, на что намекает сеньор.
— Нет-нет, это не мог быть кто-то с улицы, — уверенно подтвердил он. — Ворота были на запоре.
Фернандо согласно кивнул.
— Именно так. Вот поэтому я здесь. Я хочу услышать ваше
Первой откликнулась Чела. Теребя край передника, она робко проговорила:
— Извините, сеньор… Я не думаю, что кто-то из живущих в доме мог это сделать… Кому это нужно?..
— Чела хочет сказать, что от этого никому не могло быть выгоды. — Лоренцо помог девушке более правильно сформулировать ее мысли.
— Конечно, — Селеста подкрепила свой уверенный тон взмахом руки. — Если бы пропало что-то ценное, можно было бы подозревать нас, слуг…
Смутившись такой откровенностью, Фернандо запротестовал:
— Я никого не обвиняю, Селеста. Я всего лишь пытаюсь выяснить, кто это сделал.
Решительный голос хозяина заставил всех насторожиться.
— Вы собираетесь вызвать полицию, сеньор? — полюбопытствовала Селеста, задав вопрос, интересовавший всех.
Хозяин тяжело вздохнул и, поняв, что вряд ли узнает что-то новое, направился к выходу.
— Нет, я не думаю привлекать полицию, — уже у двери коротко бросил он.
Салинос почти переступил порог, как вдруг Лоренцо негромко кашлянул.
— Простите меня за дерзость, сеньор, — подчеркивая важность ситуации, слуга поднялся. — Если никто из нас к этому не причастен, то, значит, это был кто-то из вас…
20
Мануэла не меньше Фернандо была расстроена тем, что картина испорчена. Девушке казалось, что все в доме считают именно ее главной виновницей. Это читалось и в косых взглядах Бернарды, и в настороженном молчании слуг. Мануэла решила, что портрет следует немедленно реставрировать и, чтобы разговоры немного поутихли, повесить на прежнее место. Вспомнив, что на обеде она познакомилась с художником Уильсоном, автором картины, девушка тут же позвонила ему и пригласила как можно скорее приехать. В голосе Мануэлы было столько боли, что Арт догадался — случилось нечто из ряда вон выходящее. Он оставил срочный заказ и через полчаса после звонка приехал к Салиносам.
Хозяйка провела Арта в маленькую гостиную и указала на портрет. Внимательно осмотрев красные полосы, проведенные поверх изображения, Уильсон присвистнул.
— Непостижимо… Кто мог это сделать?
— Не представляю, — Мануэла пожала плечами и умоляюще посмотрела на художника. — Я только прошу тебя как можно скорее восстановить портрет.
Арт
— Это Фернандо просил вызвать меня? — как бы между прочим спросил он.
— Нет. Я сама так решила, — девушка нервно прошлась по комнате. — Из-за этого портрета уже были неприятности. И чем раньше ты его восстановишь, тем скорее его забудут.
Услышав такое, художник, несмотря на вдруг испортившееся настроение, улыбнулся. Догадавшись, что сморозила глупость, девушка извинилась.
— Прости, я выразилась резковато.
От такой непосредственной реакции Арт немного повеселел.
— Ничего. Я понял, что ты имела в виду не мой талант живописца, а саму модель…
— Извини, — вновь засмущалась девушка.
— Не надо извиняться. Все в порядке, — Уильсон уже для себя решил, что сделает все, о чем просит очаровательная хозяйка. — Я его восстановлю как можно скорее. Для этого потребуется…
Не успел художник дать необходимые указания, как дверь широко распахнулась и в гостиную важно ступила Бернарда. Увидев осматривающего полотно Арта, домоправительница удивленно поздоровалась:
— Добрый день, сеньор Уильсон.
— Здравствуйте, сеньора Бернарда, — через плечо бросил художник и вновь вернулся к прерванному разговору. — Мне потребуются устойчивые опоры для натяжки полотна и все этюды, которые я здесь оставил… — Арт покосился на Бернарду. — Их не выбросили?
Лишь сейчас домоправительница догадалась, что речь идет о реставрации. Женщина покрылась красными пятнами и возмущенно спросила:
— В чем дело? К чему такая спешка?
Арт внимательно посмотрел на Мануэлу, которая при появлении Бернарды утратила всю свою живость, и обо всем догадался.
— Я вас не понимаю… — сурово заметил он и повернулся к домоправительнице. — Вы против реставрации?
— Нет, разумеется, я не возражаю, — с достоинством кивнула та и, не отводя от хозяйки полных ненависти глаз, объяснила: — Я лишь не хочу, чтобы уничтожали следы того, кто совершил эту гнусность, пока не будет установлено, чьей рукой это сделано.
Девушка опустила голову и пошатнулась. Уильсон поддержал сеньору и подчеркнуто вежливо бросил в лицо Бернарде:
— Тем не менее я нахожусь здесь по просьбе сеньоры Мануэлы!
Хозяйка благодарно посмотрела в глаза художнику, а рассерженная домоправительница, не попрощавшись, вышла.
Чувствуя, как ее переполняет гнев, Бернарда, чтобы немного успокоиться, остановилась.
«Эта наглая деревенская девчонка пытается занять место моей дочери! — возмущенно подумала она. — И, кажется, ей это удается».
Решив, что настало время поделиться своими подозрениями с хозяином, домоправительница отправилась на его поиски.