Седьмое море
Шрифт:
«Она спросила: “Дима, это ты?” Значит, ждет мужа с работы. По привычке, но ждет».
Дарья Витальевна была в домашнем брючном костюме, который ей шел. Фигура у нее все еще была девически стройной, и голубой цвет к лицу. Волосы заколкой стянуты в трогательный хвостик.
– Чтото случилось? – поежившись, спросила она. – У вас такое лицо…
– Я только что разговаривал с Софьей Зебриевич. Пройти можно?
– Ах да! – Сажина наконец сообразила, что они так и стоят на пороге. – Проходите в гостиную.
«Вот на этом диване, должно быть, и спит сейчас Дмитрий Александрович», – невольно
– Извините, там не убрано, – Дарья Витальевна поймала его взгляд и торопливо закрыла дверь.
– Как вы себя чувствуете?
– Я разве больна? – насмешливо спросила она. – Да вы садитесь. – Он сел в одно из кресел, не на диван. – Так что Софа?
– Я ей не верю.
– Напрасно. Она честная женщина.
– Дарья Витальевна, вы хотя бы понимаете, что происходит? – умоляюще посмотрел на нее Алексей.
– Моя жизнь рушится. И что? – пожала плечами она.
– Господи, ваша жизнь! – Он чуть не расхохотался. – Да проснитесь вы наконец! Что вы себе придумали какуюто химеру? Упиваетесь своими переживаниями. Ах, Дима сказал неправду! У Димы, оказывается, есть деньги! Дима не простой менеджер, а владелец крупной компании! И это вас унижает! Смешно, Дарья Витальевна! – в сердцах сказал Алексей. – Вы ведете себя как маленький ребенок. То, что сделал ваш муж, – почти за пределами человеческих возможностей. Можно сказать, что он земной шарик закрутил в другую сторону, все и всех поставил с ног на голову. Но у него, как и у каждого, есть своя ахиллесова пята. Да, Дмитрий Александрович практически неуязвим. Пока вы рядом. И его враги прекрасно это знают. Вы позволили собой манипулировать.
– Кому? – удивленно посмотрела на него Сажина.
– Это вы мне скажите, кому. Вы не просто так пошли в новогоднюю ночь наверх с Голицыным. Этому наверняка предшествовали какието события. Вот вы мне о них и расскажите.
– Рассказать? – Она задумалась.
– Я понимаю, что это больно. Я знаю, вы пытались покончить с собой. Кто это сделал? Кто и что вам такое сказал, что вы полезли в петлю?
– Откуда вы знаете, что в петлю? – удивленно посмотрела на него Дарья Витальевна. – Я никому не рассказывала. Неужели Дима вам проговорился?
– Нет. Дима молчит. Как и всегда. Это просто фигура речь. Но получилось, что я угадал.
– Да, вы многое угадываете. – Она вздохнула. – Ну, хорошо, я вам расскажу…
Море шестое, Мертвое
Ее замучила бессонница. Как Даша ни пыталась продержаться хотя бы до одиннадцати, уже в девять вечера ей неумолимо хотелось спать. А в два ночи она просыпалась и до утра не могла сомкнуть глаз. Рядом крепко спал муж, и его богатырское здоровье последнее время стало вызывать у Даши глухое раздражение. На ее памяти у Сажина раза три был насморк и один раз высокая температура, которая прошла на следующий день. Спортивные травмы не в счет, Сажин всегда говорил, что это нормально. Синяки, ссадины, трещины в костях.
– Сам виноват, плохо поставил блок, – говорил он, бинтуя руку или ногу. – Даже в голову не бери.
И уж точно муж никогда не страдал бессонницей. Даша о своей проблеме молчала, как и он о своих спортивных травмах. Так и жили, все меньше находя друг для друга слов. Алиса пошла работать к Дану референтом и переехала на съемную квартиру. Возможно, у дочери наконецто появился мальчик. Господи, хоть бы ей по везло!
Даша ворочалась с боку на бок, думая о том, что Алису может постигнуть судьба ее матери. Несчастная любовь и брак от отчаяния, за того, кто первый позовет. Как ее предостеречь, чтобы не влюблялась в кого не следует? Не рвала понапрасну сердце, не мечтала о несбыточном?
Наконец муж заметил темные круги у нее под глазами. Спросил:
– Что с тобой? Ты больна?
– Нет, просто бессонница. Уже не первый день. И даже не первый месяц.
– А почему меня не разбудишь? Мы могли чтонибудь придумать. – Он требовательно посмотрел ей в глаза. С тех пор как Алиса съехала, Сажин словно чегото ждал от жены. Эти его намеки…
– Дима! – вспыхнула она. – Все, что ты можешь придумать, я знаю наизусть!
Он невесело усмехнулся. И вдруг предложил:
– А полечиться не хочешь? Я знаю, на Мертвом море прекрасно лечат бессонницу и нервные расстройства. В тамошнем воздухе много брома. Так и тянет в сон безо всяких лекарств. Мне Сема рассказывал.
– Ну, если Сема… Он в Израиле как дома.
– Он там и есть дома, – рассмеялся Сажин.
– Ты, конечно, уехать из Москвы не мо жешь?
– Сказать по правде, мне там делать нечего, в этих лечебницах. Ты можешь поехать с сестрой…
– Ну уж нет! – замахала руками Даша. – Сколько она мне отпусков уже испортила! Один Египет чего стоит!
– Так ведь вы лечиться поедете. Израиль не Египет.
– А то ты не знаешь Светку! Она же помешана на мужиках! Одна поеду. Мне и в самом деле нехорошо. Я тоже хочу спать по ночам. Спроси у Семы: пусть порекомендует мне отель на Мертвом море. Я буду ему признательна.
На следующий день Сажин встретился с Зебриевичем. Сначала поговорили о делах.
– Ну как? Не надумал разместить у меня свои денежки? – вкрадчиво спросил Зебриевич.
«Денежки!» Это не денежки, это деньжищи!
– Что, дела идут не очень? – усмехнулся Сажин.
– Да что ты, Дмитрий Александрович! Все хорошо! – замахал руками Сема.
– Я больше доверяю государственным банкам.
– Так ведь они такой процент, как я, никогда не дадут, – хитро прищурился Зебриевич.
– Зато и не кинут, как некоторые друзья по институту, – намекнул Сажин.
«Неужели знает? – похолодел банкир. – Да ну! Откуда?»
– Я, Сема, после страшного разочарования в Дане взял за правило: с друзьями никаких дел. Лучшие друзья – все равно что самый дорогой в доме бокал, из которого пьешь только для того, чтобы вполне ощутить вкус предательства. Так говорит моя жена, которая любит поэтические сравнения. Я же поэзию не люблю, поэтому скажу проще: с друзей невозможно получить долги, – жестко сказал Сажин. – Я прекрасно знаю, что ты моими деньгами хочешь заткнуть свои дыры. И думаешь при этом: «Авось выкручусь». А если не выкрутишься? У тебя ведь трое детей, а у меня жена почти что святая. Хватит мне Голицына. Я не обязан вас всех содержать.