Седьмой круг
Шрифт:
Оттолкнув девушку, он окинул ее презрительным взглядом.
– И в таком виде вы вряд ли стали бы ей достойной заменой.
– Вы - чудовище, милорд.
– вытирая губы ладонью, прошипела Элизабет. Ричард Мельбурн оглушительно расхохотался.
– Вы не открыли Америку, мадам.
– сказал и отвесив ей насмешливый поклон, быстро удалился.
– Принесете мне гобелен, как закончите. Я сам оценю, достоин ли он большого зала. Может, ваша работа окажется такой же бездарностью и пустышкой, как вы сами.
Элизабет обессиленно опустилась на пол, как только дверь
– Ушел?
– шепотом спросила она. Лиза кивнула. Лицо ее было белым, и она тряслась, как одержимая. Мэри участливо и нежно обняла подругу.
– Все хорошо. Ты в порядке. Он не собирается наказывать тебя.
– Мэри, - с отчаяньем простонала Элизабет Невилл, поднимая на подругу расстроенное лицо.
– Все намного хуже. Он не оставит меня в покое.
– Не оставит.
– подтвердила Мэри со вздохом.
– Мельбурн хочет тебя. И получит. Это дело времени.
– Как ты можешь так говорить!
– укоризненно возмутилась Элизабет.
– Твое желание не имеет значение. Поверь, я знаю, что говорю. Он сделает так, что ты придешь к нему по своей воле.
– Никогда.
– ожесточенно проговорила Лиз. Мэри печально улыбнулась, погладив подругу по щеке.
– Верь в это, если так легче. Но запомни, Лиз, - чтобы ни случилось, пусть даже небеса и земля поменяются местами, пусть все, во что ты веришь, рассыплется прахом и растают айсберги, а ад покроется кромкой льда, никогда не пускай его в свое сердце. Сделаешь это, и ты погибла. Тело ничего не значит. Оно лишь футляр от скрипки. Без него она все равно поет в руках талантливого музыканта, а вот порванные струны починить не всякому по силе.
– Мэри, этот человек разрушил мою жизнь, он позволил своим людям насиловать меня, избивал и держал в темнице, извалял в дерьме в прямом и переносном смысле, как я могу испытывать к нему что-то, кроме ненависти и презрения?
– Элизабет смотрела на девушку с праведным недоумением. - Я же не враг себе.
– Нет. Не враг. Просто есть вещи, которых мы не понимаем, но они все равно происходят, и есть мужчины, перед которыми нельзя устоять. Чтобы они не делали.
– С тобой так было? Он обманул тебя? - заметив неприкрытую боль в глазах подруги, спросила Элизабет.
– Нет, - покачала головой Мэри. - Не обманул. Я любила его. И Люблю. Вот так, подруга.
– Мэри.
– мягко прошептала Элизабет, обнимая девушку за плечи.
– О, милая моя. Как же...
– Я с самого начала знала, что все закончиться вот так. И все равно бежала по первому зову. Он никогда не был груб, наоборот. Просто ему безразличны все женщины. Он никого не способен полюбить. И жену он свою не любил, хоть и думает по-другому. У него всегда были любовницы, даже во время медового месяца Мельбурн умудрился уединиться с горничной Марии, которая была моей сестрой.
– Мне кажется, о хозяевах всегда много сплетничают, и слухи часто преувеличивают действительность. - усомнилась в словах подруги Элизабет.
– Служанки часто влюбляются в своих хозяев, и придумывают всякое. С моим отцом тоже так было. А граф красив, ничего удивительного в том,
– ты уже замечаешь это? Признайся, Лиз. Раньше ты не обращала внимания ни на внешность Мельбурна, ни на его манеры, даже на то, во что он одет, в тебе горела одна только ненависть, застилая глаза. Но когда он говорит так, как сегодня, улыбается, смотрит в глаза, все в нем обещает что-то, чего ты сама понять не можешь, но откликаешься на этот призыв. Разве не так? Когда ты заметила, что он красив?
– Когда он дрался с шотландцами, Мэри.
– холодно ответила Элизабет.
– Мы с тобой разные. Ты влюблена в него, и пусть он не очень хорошо с тобой обращается, у тебя нет причин ненавидеть его. А у меня они есть.
– Твоя уверенность сыграет ему на руку, Лиз. Защищаясь в одном месте, ты упускаешь другое, а он очень умен и с легкостью разглядит брешь в твоей обороне.
– Этого не случиться, Мэри. Обещаю тебе. Давай лучше побыстрее закончим работу, чтобы не заставлять Мельбурна ждать. Не хочу, чтобы он снова явился сюда.
Поднявшись девушки вернулись в свою уединенную каморку, где чувствовали себя в безопасности от целого мира долгие месяцы. Теперь их покою пришел конец. Главный демон замка вернулся, чтобы снова превратить жизнь одной из них в сущий ад.
Весь день до позднего вечера Мэри и Элизабет, не покладая рук, трудились над длинной богатой материей, вышивая на ней сцену из мифа о короле Артуре. Тайное свидание Гиневры и Ланселота в саду. Сюжет выбирала Мэри, решив, что кровожадные чудовища и свирепые битвы рыцарей будут не совсем уместны в зале, где проходят пиры и приемы светских особ.
Уже давно стемнело, и небольшую гардеробную освещали лишь несколько свечей, когда девицы с облегчением вздохнув, закончили свой долгодневный труд. Они пропустили обед и ужин, и теперь чувствовали себя утомленными и умирали от голода.
– Перекусим на кухне. Месье повар давно спит, и не станет журить нас за позднее бродяжничество по его епархии.
– прижав ладонь к бунтующему желудку, предложила Мэри. Элизабет согласно кивнули.
Не смотря на поздний час. На кухне кипела жизнь. Кухарки и прислуга готовила продукты для завтрака, мыли котлы и вертела, стирали скатерти, натирали полы. Словом, создавалось впечатление, что кухня никогда не спит. Жена повара, мадам Мадлен Дюваль угостила голодных юных тружениц теплым молоком и хлебом, а также выделила по куску нежного лосося, оставшегося после ужина графа. Элизабет быстро наелась, и поделилась рыбой с кошкой, которая терлась об ее ноги и мурлыкала.
– Лиз, негоже кормить Твини лососем. Ты совсем ее избаловала. - пожурила девушку Мадлен. Полная и суетливая женщина с всегда потным лицом и выбивающимися из-под чепца рыжими кудряшками, была добра к Элизабет, в отличие от ее мужа, и не раз тайком присылала ей с какой-нибудь неболтливой кухаркой лакомый кусочек.
– Извините, мадам Дюваль. Твини меня разжалобила своим мяуканьем. Я больше не буду.
Мадлен погрозила девушке пальцем и добродушно улыбнулась.
– Ну, как граф? Все обошлось, детка?
– спросила женщина.