Седьмой круг
Шрифт:
– Ты могла бы мне пообещать кое-что....
– спросил Флетчер, отвлекая Лиз от темных мыслей о его судьбе. Она подняла подбородок и взглянула в замкнутое лицо, не выражающие никаких эмоций.
– Это касается Беатрис.
– Отец послал людей на ее поиски. Ее доставят сюда, можешь не сомневаться. Я позабочусь о ней.
– Элизабет мягко улыбнулась.
– Скажи ей, что я виноват. Я виноват в том, что случилось с ней. Я не защитил ее, не смог помочь, когда она нуждалась во мне. Не выдал замуж за достойного человека. Я никогда не увижу Риссу, и поэтому не смогу сказать, как сильно люблю ее. И горжусь ее смелостью. Конечно, она не самая добрая и милосердная девочка, и не отличается кротким нравом. Но мы дети Севера, иначе и быть не могло.
– Она знает.
– Лиз тронула Флетчера за плечо. В глазах ее промелькнуло
– И любит тебя не меньше. Она рискнула собой, чтобы ты жил. Не подведи ее, Алекс. Я верю, что ты еще можешь измениться. К лучшему.
– Ты удивительна, Лиз. И неисправима. - Флетчер печально усмехнулся.
– Не все люди похожи на тебя. Я не верю в искупление и загробную жизнь. И просто хочу спокойно дожить свои дни, не считая денег и целуя красивых женщин. Но я буду помнить о твоих словах. И кто знает, может быть, в последний час своей жизни, я вспомню о них, и пожалею, что не прислушался.
Он замолчал, и они посмотрели друг на друга в негласном прощании.
– У меня кое-что есть для тебя.
– посомневавшись мгновенье, сказала Лиз, протягивая ему тканевый сверток. Он удивленно вскинул брови, принимая дар из рук Элизабет. Развернув шелковый платок, он обнаружил изумрудный браслет, который продал за комнату и лошадей.
– Сохрани его, как память о нас обеих.
– О, а ты умеешь бить в самое сердце, леди Элизабет. - вздрогнув, прошептал Алекс. Лицо его смертельно побледнело.
– Носить при себе миниатюрную плаху было бы милосерднее и спокойнее для души, чем напоминание о двух женщинах, которых я предал.
Алекс Флетчер покинул замок на рассвете в сопровождении двух слуг. Элизабет обеспечила его всем необходимым для долгой дороги, и проводила до ворот. Он до последней минуты казался бодрым и веселым, словно отправлялся на пир, а не в опасное путешествие.
– Если я ошибаюсь, и Бог есть, то однажды он дарует мне черные крылья, такие адски тяжелые, что я никогда не смогу подняться и взглянуть ему в лицо.
– проговорил он, когда Лиз уже собиралась вернуться в замок.
– Но если у меня получиться, и я увижу этого мерзавца, то прежде, чем вспыхнуть на костре грешников, я попрошу его хотя бы раз проявить милосердие и избавить тебя от новых страданий.
– Вряд ли Бог имеет какое-то отношение к тому, что случилось с нами. Он дал нам мир, солнце, землю, воду и воздух. Он дал нам тело и разум, а все остальное только в наших руках. Подумай об этом, Александр Флетчер, барон Ридсдейл. У тебя будет достаточно времени для праведных мыслей.
– Праведность для стариков и старых дев. А у нас впереди целая жизнь. Прощай, Лиз. Я надеюсь, что ты очень скоро забудешь обо мне.
Глава 15
Ричард Чарлтон, граф Мельбурн, задумчиво созерцал разыгравшуюся снежную метель за распахнувшимся пологом походного шатра, в котором ожидал возвращения герцога Саффолка. Ранним утром Чарльз Брендон в сопровождении его светлости герцога Норфолка, графа Шрусбери, и небольшого войска отправился на переговоры с повстанцами в Донкастер. Мельбурн должен был ехать с ними, но в последний момент изменил решение и остался с походном городке вместе с Генри Клиффордом, графом Камберлендом. Ричард сильно не сошелся во мнениях с Брендоном, отказавшись предоставить ему письмо Элизабет Невилл, написанное своему отцу - одному из лидеров заговорщиков. Поддавшись порыву, он надежно спрятал письмо, когда они делали остановку в Йоркшире. Ричард понимал, что таким образом, уменьшает шансы королевской армии на благоприятный исход противостояния, но ничего не мог с собой поделать. Элизабет никогда не простит ему гибели отца, а в том, что король казнит Томаса Перси, даже в случае его добровольной капитуляции, он не сомневался. О чем и сказал Чарльзу Брендону, который был категорично с ним не согласен. Саффолк припомнил Ричарду, все слова, что были сказаны, и все поступки, совершенные против Элизабет Невилл, он давил на чувство долга и чести, и прямые обязанности перед короной. Слова Чарльза и его праведный гнев несколько отрезвили Ричарда и, чувствуя себя последним поддонком, он отдал Саффолку то, что могло изменить течение восстания. Для подтверждения написанного герцогу было необходимо личное присутствие Мельбурна на встрече с повстанцами, но он категорически отказался учувствовать в затеянной интриге. Быть может, он проявил трусость
Камберленд и Мельбурн находились вдвоем в просторном шатре. Они почти не говорили, восседая по разные стороны от стола, на котором стояли до краев наполненные кружки и нескончаемая емкость в крепленным вином. Наверно, каждого из них преследовали его собственные демоны.
– Ты думаешь, Перси поверит, что письмо писала его дочь?
– нарушил тягостное молчание Генри Клиффорд.
– Если она хотя бы наполовину дорога ему так, как говорят, то поверит.
– тихо ответил граф Мельбурн.
– В любом случае, мое присутствие в замке не повлияет на его решение.
– Успокаиваешь себя?
– иронично усмехнулся Генри.
– Признай, Мельбурн, тебе просто тяжело смотреть в глаза отца, не думая о том, как ты издевался над его дочерью. Но, знаешь, она неплохо выглядит для великомученицы. Стала настоящей красавицей. Мой сын был увлечен ею в детстве, и не на шутку огорчился, когда узнал, что Ридсдейл обскакал его. Глупые мальчишки. Его невеста - без пяти минут принцесса, а он сохнет по незаконнорожденной девчонке.
– В жилах Элизабет течет кровь двух благородных семей. История ее предков куда более древняя, чем родословная Чарльза Брендона.
– сухо напомнил Ричард.
– Да, но Брендон женился на принцессе...
– Еще одно доказательство того, что общепризнанные правила легко нарушаемы.
– Элизабет - бастард, и это ничто не исправит. А теперь еще и нищий бастард с погубленной репутацией.
– Ничего еще не решено.
– Мельбурн напряженно сжал челюсти. Король не конфисковал имущество Томаса Перси.
Граф Камберленд многозначительно улыбнулся и загадочно посмотрел на Ричарда.
– Я ведь не зря завел этот разговор.
– сказал он, после короткой паузы.
– Я вижу, что происходит. Я понимаю, что заставило тебя передумать, и взываю к твоему разуму и здравому смыслу. Не натвори глупостей, Мельбурн. Эта девочка - моя племянница, и, наверно, я должен защищать ее. Но есть обстоятельства, нам не подвластные и шансы, которые грешно упустить из-за благородных никому не нужных порывов.
– О чем ты?
– недоуменно хмуря брови, спросил Ричард.
– Я о том, мой дорогой друг, что, после окончания всей этой истории, перед тобой откроются блестящие горизонты. Король милостив и щедр к тем, кто умеет потакать ему. Если наши планы свершаться и восстание будет подавлено, нас всех ждет награда. Деньги, ордена, земли, и ... любая, самая благородная из девиц будет счастлива выйти за тебя. Не упусти возможность, Мельбурн. Мы оба знаем, что ты не в том положении, чтобы позволить себе жениться на нищей дочери заговорщика.
– Я сам буду решать, на ком и когда жениться.
– холодно отрезал Ричард.
– Не имеешь права, Мельбурн.
– яростно воскликнул Клиффорд.
– Ты в первую очередь - граф, лорд своих земель, хозяин и надежда людей, которые с нетерпением ждут твоего возращения в графстве. Как ты собираешься содержать свои владения?
– Ты сам сказал, что нас ждет награда. Я не бедствую, Камберленд. И в состоянии прокормить своих людей.
– Значит, ты все уже решил.
– прищурив глаза, с усмешкой сказал Генри Клиффорд.
– Не забудь сначала казнить ее мужа.