Седьмой круг

Джиллиан Алекс

– Прежде, чем я позову сюда, твоего отца, Элизабет, я должна сказать, что за дверью ждет другой человек. Может, ты захочешь поговорить сначала с ним?
– Мэдж пытливо посмотрела в лицо девушки. Она открыла было рот, чтобы что-то добавить, но передумала, задумчиво скользя взглядом по худенькой бледной девушке, сидящей перед ней в одной рубашке.

– Алекс?
– спросила Лиз. Мэдж кивнула. Глаза Элизабет потемнели, когда она вспомнила, что эта женщина видела ее обнаженное тело....

– Вы не скажете отцу про шрамы.
– тихо попросила она.
– Никто не должен знать.

– если ты так хочешь.
– согласилась Мэдж. Элизабет была благодарна

ей за понимание, и за то, что она не стала задавать вопросов.
– Ты поговоришь со своим мужем?

– Он мне не муж.
– резко отозвалась Элизабет.
– Больше не муж. Но... да, я хочу его увидеть. Перед разговором с отцом.

– Сначала мы причешем и оденем тебя. Не пристало юной леди принимать джентльмена лохматой и в ночной рубашке.
– женщина мягко улыбнулась, снова удержавшись от излишних расспросов. Поймав вопросительный взгляд Элизабет, она пояснила.
– Мы здесь привыкли ничему не удивляться. Если тебе будет нужен друг, ты всегда сможешь довериться мне. Когда будешь готова. Если сама захочешь. Я не из тех, кто болтает и любопытствует. Но всегда готова подставить плечо. У нас с тобой очень много общего, Элизабет. Больше, чем ты думаешь.

– Спасибо, Мэдж.
– девушка протянула руку и дотронулась до плеча женщины, проявившей к ней больше тепла и участия, чем она могла ожидать от совершенно чужого человека.

Мисс или миссис Чейн очень быстро и ловко одела и причесала свою подопечную. Она одна управилась за более короткий срок, чем это смогли бы сделать две горничные. Мэдж зажгла свечи, и когда недолгий процесс превращения Элизабет в утонченную леди был закончен, девушка не узнала своего отражения в зеркале. Точнее, наоборот, узнала. Узнала ту, кем она была когда-то давно. Ее лицо ожило, глаза засветились, на губах играла улыбка, а на щеках румянец. Снова юная, красивая и полная надежд.

– Теперь все будет хорошо. -повторила она слова, сказанные отцом своему другу.

– Да.
– согласно кивнула Мэдж. - Ты такая красивая девочка. Тебя ждет долгая и счастливая жизнь. А теперь я пойду, и позову Александра. Ты не передумала?

– Нет.
– покачала головой Элизабет.

Алекс появился через несколько минут. Он медленно, и удивительно неуверенно открыл дверь. Вошел очень тихо. Смущенно остановился на середине, и замер, робко глядя на прекрасную незнакомку, представшую его изумленному виноватому взгляду.

– Боже, Лиз.
– выдохнул он, не веря своим глазам. Флетчер сделал шаг вперед, и протянул руку, но не решился дотронуться до нее, и сжав пальцы в кулак, спрятал за спиной. Зеленые глаза смотрели, не моргая. Горькая улыбка тронула красиво очерченные губы. - Прости, я забыл, какой ты можешь быть ослепительной. Теперь я узнаю леди Элизабет. Только такой ты и должна быть. Всегда.

– Я позвала тебя не для комплиментов, Алекс.
– холодно сказала Элизабет, стоя спиной к камину, и чувствуя его ободряющее тепло.
– мы должны решить, что скажем отцу.

– Я больше не хочу лгать.
– равнодушно пожал плечами Флетчер, отводя он нее потускневший взгляд.

– ты глупец? Или самоубийца? Ты бежал со мной из Мельбурна, чтобы погибнуть здесь от руки Томаса Перси? - усмехнулась Лиз.
– Это не выход. Я не хочу твоей смерти.

– Разве тебе не все равно, что будет со мной? Я выполнил миссию. Ты нашла отца.
– барон Ридсдейл посмотрел в голубые глаза Элизабет.
– Он заслужил правду.

– Ты расскажешь ему все, кроме того, что случилось со мной в замке Ричарда.
– уверенно сказала Элизабет.
– Ни слова

о том, что Мельбурн сделал со мной. Ты понял? Я была просто пленницей. Никто не причинял мне зла.

– Почему?
– вопрос застыл в подернутых грустью глазах Флетчера.

– Я делаю это не только ради тебя. Но и для себя тоже. Я хочу забыть все, что произошло. Начать жить с чистого листа. А отец простит тебя, если ты все правильно объяснишь. И историю с графиней Мельбурн тоже упусти. Не нужно ему знать, каким жестким ты можешь быть. Все остальное папа в состоянии понять.

Александр какое-то время молчал, обдумывая ее предложение. Он внимательно следил за ее спокойным уравновешенным выражением лица. Тонкий белый шрам на ее щеке был почти незаметен, но Алекс так и не решился спросить, при каких обстоятельствах он был получен. Не спросил он и о других шрамах. Тех, что Алекс случайно увидел, когда она принимала ванну в гостинице.... Глубокие жуткие багровые полосы, покрывающие все спину. Беатрис говорила, что ее стегали кнутом.... посреди площади, привязанную к столбу, а потом бросили в темницу. Как она выжила? Как вынесла все мучения, выпавшие на ее долю? Как сумела сохранить рассудок и силу воли. Столь завидная стойкость и мужественность для хрупкой девушки. Было ли это всегда в ней? Или приобрела в бою ... со смертью, с предательством и равнодушием тех, кто должен был защищать ее? Алекс смотрел на красивую стройную молодую женщину, с горделивой осанкой и чудесными белокурыми локонами, рассыпавшимися по плечам, свет ее глаз, чистый и искренний, напомнил ему, как омерзителен и гадок он сам. Алекс вспомнил, как уверенно и храбро она встала между ним и Макмилланом, защищая его. Встала прямо под дуло ружья, и ни один мускул не дрогнул на заляпанном грязью лице. Есть ли что-то, чего боится эта маленькая женщина? Она одна смогла дать отпор целому враждебно настроенному миру, выжить и достойно встретить каждый удар, не потеряв и капли своего достоинства. А он не достоин даже дышать одним воздухом с ней.

– Ты простила меня?
– спросил он, и неожиданно понял, как важен для него ее ответ. Казалось, что вся его бессмысленно и глупо, бездарно прожитая жизнь сейчас зависит от слов этой девушки, так спокойно взирающей на него.

– Да. Я простила.
– кивнула она.
– Раньше я бы не смогла. Но то, что я пережила, многому научило меня. Чтобы обрести свободу и мир в душе, нужно отпустить злость, и обиду. Только прощение очищает душу.

– Поэтому ты простила Ричарда Чарлтона?

Элизабет резко втянула воздух, глаза ее потемнели от боли. Она опустила голову.

– Кто сказал, что я простила его? - прошептала она едва слышно.
– Это выше моих сил и убеждений.

– Но...
– растерянно протянул Алекс.
– Беатрис рассказывала мне, что вы жили, как муж и жена.

– Невысокая цена за выживание? - горько усмехнулась Лиз, подняв на Флетчера непроницаемые глаза, в которых теперь был холод и отчуждение.
– Он предупреждал, что так будет.

– О чем ты говоришь?

– Даже птицу в клетке можно приручить, Алекс. Чтобы не кричала ты накидываешь на прутья темную ткань, а когда хочешь, чтобы она спела, кормишь с руки. проходит время и птица становится ручной и послушной, но стоит ей вырваться... Стоит вырваться, она улетает на волю, чтобы никогда не вернуться, и забывает о плене и клетке, которая когда-то была домом, и о руках хозяина, которые кормили ее. И о песнях, которые она ему пела.
– девушка печально улыбнулась, и показалась Флетчеру очень уязвимой и беззащитной в этот момент.