Седьмой лорд
Шрифт:
В одно мгновение взявшаяся из ниоткуда стрела пронзила голову коня Хэлянь Чжао. Он тотчас протяжно заржал, едва не сбросив человека с себя, прошел еще два шага и с грохотом завалился на землю. Хэлянь Чжао спрыгнул с него, но вдруг прилетела еще одна стрела. Он не успел увернуться и чуть было не попал в ловушку, но, к счастью, стремительно подоспевший Хэ Юньсин ловко разрубил стрелу на части.
Когда Хэлянь Чжао выпал с седла, кто-то громко закричал:
– Никчемный главнокомандующий Великой Цин мертв! Главнокомандующий Великой Цин
Хэлянь Чжао выругался, оттолкнул лошадь и встал.
– Мертв я, мать твою.
Хэ Юньсин задумался на мгновение и понял, зачем тот показательно подставил себя под удар. Перепугавшись едва ли не до холодного пота, он тоже резко спрыгнул с лошади и крепко схватил его:
– Ваше Высочество! Ваше Высочество, пожалуйста, отступите! Если что-то случится…
Хэлянь Чжао схватил его за воротник. Короткое мгновение они смотрели друг на друга, после чего Хэлянь Чжао разжал руку, оттолкнул его на пару шагов и усмехнулся:
– Тогда ты сможешь вернуться и сообщить радостную весть моему младшему брату!
Затем он запрыгнул на другую лошадь и закричал:
– Идите сюда, варварские псы!
Взгляд Хэ Юньсина затуманился. Он с силой протер глаза и только тогда заметил, что они в неизвестный момент наполнились слезами.
Хэлянь Чжао использовал свою жизнь, что поднять дух солдат Великой Цин, которые уже готовы были разбежаться. Ночь продолжалась, и ручьи крови постепенно превратились в море.
На рассвете солнечные лучи из-за густых облаков и тумана пролились на все еще продолжающуюся битву. Все вокруг было завалено трупами людей и лошадей. Хэ Юньсин получил рану в плечо и потерял немало крови, несмотря на защиту брони, одежда плотно прилипла к его телу.
Он несколько ослаб, но все равно стиснул зубы и крепко сжал меч, не собираясь опускать руки. В ушах у него стоял грохот, из-за чего разум был не слишком ясным. Рана между первыми двумя пальцами правой руки разошлась, и пыль на его грубых ладонях мгновенно перемешалась с кровью и грязью. Облако пепла затянуло все вокруг.
Он не знал, сколько еще сможет продержаться.
Огневые снаряды закончились, все стрелы были выпущены, племя Вагэла поставило на кон все, в жестоком противостоянии с народом Великой Цин одних воинов сменяли другие. Из-за чрезмерной усталости взгляд Хэ Юньсина затуманился.
Вдруг какой-то человек стремительно прискакал к нему на лошади, спрыгнул с нее и громко приземлился на колени, как глиняная обезьяна. Хэ Юньсин долго смотрел на него и наконец узнал одного из телохранителей Хэлянь Чжао. Сердце его тотчас упало.
Стражник поднял на него взгляд, а затем резко хлопнул обеими руками по земле и прижался к ней всем телом.
Хэ Юньсин открыл рот, но его горло было настолько сухим, что он не смог издать ни звука.
– Хоу, хоу…
Хэ Юньсин чуть было не свалился с лошади, пошатнувшись всем телом, но крепко сжал поводья и лишь спустя долгое время с трудом выговорил:
– Отправь срочное сообщение.
В Восточном дворце чашка чая выпала из рук Хэлянь И, расколовшись на три части.
Окраины потеряны, а перемазанные в крови чужаки двигались к своей следующей цели, столице, не встречая никакого сопротивления.
Цзин Ци тотчас понял, что его время на подготовку к бегству нужно сократить.
Хэлянь Пэй к этому моменту погрузился в кому, его дыхание всецело поддерживали лекарства придворных врачей. По сути, он был живым мертвецом. В приемных покоях императора наконец никто не ссорился.
Хэлянь И, глядя сверху вниз на придворных, никак не мог понять: кто же разрушил страну? Его отец-император? Чиновники? Его братья?
Однако его старший брат погиб в битве на северо-западе, и даже его труп не смогли собрать по частям… неужели тогда это был он сам?
Если вспомнить прошедшие годы, что он сделал?
Хэлянь И осознал, что не занимался ничем, кроме борьбы за власть. Он хотел дождаться момента, когда взойдет на престол и наверняка сможет привести страну в порядок. Однако по непонятной причине время замерло, и он лишился такой возможности. Теперь он наконец-то восседал высоко-высоко в главном зале, но было уже поздно.
Вдруг один из чиновников вышел вперед. Хэлянь И, окинув его растерянным взглядом, узнал в этом человеке Чжао Минцзи, бывшего министра финансов, нынешнего министра налогов. Сухой дряхлый старик низко поклонился ему и громко произнес:
– Ваше Высочество наследный принц, этот слуга хочет кое-что сказать.
Хэлянь И поднял руку и жестом подозвал его.
Чжао Минцзи достал манифест и обеими руками протянул его Ван У, а тот передал Хэлянь И.
Множество людей беззвучно покинули свои места и встали за спиной Чжао Минцзи.
– Ваше Высочество наследный принц, этот слуга прошлой ночью наблюдал за звездами, – произнес тот. – Белый тигр затмил свет пурпурной звезды [3]. Императорская звезда потускнела. Настали смутные времена. Этот слуга осмелится настоятельно просить Его Высочество наследного принца, во-первых, вступить в наследство и взойти на трон в качестве императора.
[3] Белый тигр (?? – baihu) – дух-покровитель запада. Пурпурная звезда олицетворяет империю. В данном случае это очевидная отсылка на варваров, пришедших с северо-запада.
Хэлянь И молча уставился на бесстрашно выстроившихся перед ним министров в ожидании «во-вторых».
Чжао Минцзи выдохнул и снова заговорил:
– Сейчас никто не в состоянии оказать сопротивление зверям племени Вагэла. Северная линия обороны столицы разрушена, казна опустошена, отборные войска почти целиком уничтожены. Продолжать вести войну невозможно. Прошу наследного принца как можно скорее принять решение.
Хэлянь И усмехнулся и тихо сказал:
– Враг ступил на наши земли и вредит нашему народу. Если я не буду сражаться, то кто тогда будет?