Седьмой лорд

Priest P?

Тогда Цзин Ци ощутил, что лицо человека, о котором он думал на протяжении всех семи жизней, вдруг стало очень размытым.

Человек, которого он считал обладателем глубокой душевной силы, какой не достичь в малом возрасте, на самом деле оказался лишь юношей, мучительно сдерживающим себя и сопротивляющимся из последних сил при ограниченных возможностях. Иногда Цзин Ци смотрел на него и понимал, почему ссора между ними когда-то перешла в борьбу до последнего вздоха — возможно, потому что он сам никогда не понимал этого человека.

Возможно, потому что в то время он сам был ребенком и видел его расчетливость,

но не видел молчаливого терпения, видел его огромные способности, но не знал слепых предубеждений и страданий, таящихся в его сердце.

Наследный принц с юных лет был крайне осторожен, глубоко и всесторонне все взвешивал, подозрения давно слились с его душой. Цзин Ци думал, могли ли его уловки и хитроумные планы уже в то время незаметно породить бесконечный, невыразимый страх в его сердце?

В этой жизни он, наоборот, не хотел ни во что вмешиваться, не хотел ни о чем размышлять. Хотя, когда Хэлянь И изредка приходил, он составлял ему компанию, некоторое время сидя в полной тишине. Иногда они всю вторую половину дня не произносили ни слова. Хэлянь И просто сидел неподвижно, Цзин Ци пролистывал развлекательное чтиво, а когда зажигали огни, Хэлянь И приходил в себя, прощался и уходил. Иногда Цзин Ци предлагал ему остаться на легкий ужин, и Хэлянь И смутно ощущал его своей родной душой.

Словно прочного, как скала, отчуждения прошлой жизни никогда не существовало между ними.

В этом мире имелось множество вещей, к которым можно только стремиться, но никогда нельзя получить. На самом же деле люди просто не понимали, почему нужно отступить, чтобы перейти в наступление, и только говорили, что судьба играет человеком.

В итоге Цзин Ци все-таки отправился на торжественный обед в честь юбилея крупного ученого господина Лу, Лу Жэньцина, но только потому что Хэлянь И рано утром покинул дворец и лично прибыл в резиденцию Наньнин, чтобы вытащить его из дома.

Глава 11. «В этикете ценится взаимность»

Хоть этот благородный юноша и обладал выдающимися талантом и внешностью [1], хоть его облик и чрезвычайно радовал сердце и глаз, Цзин Ци все же готов был заявить, что очень не хотел бы видеть его лично.

Так называемая «утренняя аудиенция у императора» на самом деле была не более чем рутинным ожиданием у дверей приемных покоев на протяжении какого-то времени. Если какие-нибудь докладные записки имелись, их представляли. Если не имелись, то сановники воспринимали это как утреннюю разминку для укрепления организма и приветствовали друг друга. Если они хотели переманить кого-то на свою сторону, то обменивались еще несколькими фразами. Если кто-то приходился им не по вкусу, то между слов и строк мелькали подшучивания и насмешки. После этого все расходились и возвращались к своим делам.

Император занимался распитием чая, просмотром пьес и кормлением птиц, потому совершенно не имел времени слушать их ссоры.

Вот почему Хэлянь И прибыл в княжескую резиденцию действительно очень рано. Когда Цзин Ци только появился в мире людей, ему было не больше десяти лет, его голос звучал по-детски, однако всякий раз, как он открывал рот, манера его речи была взрослой. Иногда несколько фраз такого ребенка с поведением взрослого вызывали смех у окружающих, однако, когда слов становилось слишком много, волосы вставали

дыбом от страха.

Цзин Ци был слишком ленив, чтобы стремиться выглядеть моложе своих лет, потому за все эти годы он еще больше невзлюбил выходить из дома и общаться с какими-либо людьми, кроме этого глупого ребенка Пин Аня с его слишком честной душой.

К тому же Цзин Ци все еще испытывал некоторый страх перед Хэлянь И, сердце его охладело, а сам он сутками напролет спал, не собираясь просыпаться, вялый и разомлевший.

Со временем Его Высочество наследный принц все-таки привык. Он только чувствовал, что Цзин Ци после смерти старого князя и тяжелой болезни хоть и выглядел так, будто все это пустяки, на самом деле был глубоко ранен в душе. Он всегда казался уставшим: человек, прежде веселый и полный озорных идей, теперь редко произносил даже пару слов.

Очевидно, иногда даже недоразумения могли приносить выгоду.

Цзин Ци, разбуженный голосом Хэлянь И, сонно раскрыл глаза, взглянул на него, машинально нахмурился, завернулся в одеяло, повернулся к наследному принцу спиной и продолжил спать. Хэлянь И оказался очень прилежным в своих визитах, и со временем все привыкли к его присутствию. Цзин Ци не потрудился ответить ему хоть сколько-нибудь прилично.

Его Высочество наследный принц, конечно, понимал, что Цзин Ци ни к чему не стремился, только ел и ждал смерти. Сначала он еще полагался на свое старшинство и положение в обществе, чтобы сделать ему несколько замечаний, но позже разглядел, что этот безнадежно испорченный человек выглядел еще более-менее, но совершенно не разбирался в делах.

Однако в конце концов они выросли вместе, как друзья, и были гораздо ближе друг другу, чем родные братья. К тому же этот человек никогда не стремился к материальным выгодам, а напротив — с малых лет любил тишину и отлынивал от работы только в хороших местах. Иногда Хэлянь И чувствовал головную боль от ветра, воняющего мясом, и кровавого дождя, проливающегося при дворе [2]. В такие моменты время, проведенное в княжеской резиденции Наньнин, словно находящейся все пределов людского мира, возвращало его сердцу спокойствие.

Потому Хэлянь И всегда проявлял к Цзин Ци терпение и благосклонность, а еще мирился с его непочтительным отношением. Он протянул руку, похлопав его по плечу через одеяло, и со смехом сказал:

— Ты собираешься лежать так до конца года и готовиться к забою? Ешь, спишь, высыпаешься и снова ешь. Даже жирные свиньи не так прилежны, как ты. Вставай!

Он обернулся, посмотрев на зевающего и потирающего глаза Пин Аня, покачал головой и подумал: «В самом деле, каков хозяин, таков и слуга, даже лень их одинакова».

— Сходи за водой для своего господина и проследи, чтобы он как следует умылся и почистил зубы, — распорядился Хэлянь И.

Пин Ань кивнул и, пошатываясь, побрел прочь. Хэлянь И повернул голову и увидел Цзин Ци, чей облик так и говорил: «Пусть ветер дует и волны бьются, а я продолжу крепко спать». Не зная, злиться или смеяться, он протянул руку и снова сильно ударил его пару раз.

— Цзин Бэйюань, вставай! Который сейчас час? Отец-император уже одобрил мою докладную записку, в следующем году тебя вызовут ко двору для решения политических вопросов. Когда это время придет, неужели ты останешься таким же ленивым?