Сегодня - позавчера 3
Шрифт:
В общем, поплыл я. Окружающая реальность стала медленно крутиться, как в иллюзионе. Тело Пяткина на носилках, взволнованные глаза Апостола, его усы, тент кузова, свинячья морда предателя плыли у меня перед глазами, меняясь местами, перемешиваясь с тёмными пятнами приближающегося обморока. Звуки стали гулкими, как в пустой бочке.
Нет! Нельзя уплывать! Нельзя прозевать минуту "Хэ"! Так, соберись джедай! Тебе же знаком способ. Сосредоточиться на одной точке, одной из картинок калейдоскопа. Да, вот это в самый раз! Сфинкс, что замер в позе готовности к прыжку. Татуха встала в центр калейдоскопа, остальное - закрутилось вокруг наколки ещё быстрее.
Вспомнил вчерашний наш "разговор" с Пяткиным.
– Ты понимаешь меня?
Моргнул. Да, значит.
– Ты немцам очень интересен.
Моргнул.
– Почему не делаешь то, что нужно им?
Водит глазами из стороны в сторону.
– Это значит - нет?
Моргнул. Ха, общаемся!
– У тебя есть что-то, что им нужно?
Моргнул.
– Я так думаю - тебе устроят побег. И мне.
Моргнул.
– Чтобы ты с моей помощью вывел их на то, что им нужно.
Моргнул.
– Так! Ты догадался?
Мельтешит глазами. Нет.
– А, это не первая попытка?
Моргнул.
– Всё чудесатее и чудесатее. И почему не получилось?
Никаких действий. А, у нас же двоичная система. Да-нет.
– А ты их собираешься вообще-то вывести на то, что их интересует.
Моргает. Прикольно.
– Да? Уже интересно. А что же это? Если не секрет.
Он скосил глаза на право. А, сфинкс. С наколкой тоже "нашли взаимопонимание". Он мне больше не демонстрировал анимацию. Сразу изображал черно-белый диафильм. Да-да, такой вот я древний - помню такой медиаформат. Сфинкс мне показал какую-то семечку подсолнечника.
– Не понял, - признался я.
Картинка изменилась - из "семечки" вылез хвостик ростка, потом появился круг, рядом с ним поменьше, они оба пропорционально уменьшались в размерах слайд от слайда, потом появился ещё круг. Волосатый какой-то. А потом появился круг, опоясанный кольцом. И я, наконец, понял.
– У тебя корабль. Ты оттуда?
– я ткнул в потолок.
Моргнул.
Так, это всё осложняет.
– Я не могу допустить, чтобы немцам достался твой корабль, - размышлял я вслух, - может, удавить тебя? Как говориться: "так не достанься же ты никому".
Торжество в глазах.
– Чё? Проверка была?
Никаких сигналов.
– У тебя есть вариант?
Никаких сигналов. Попробуем иначе.
– Что будет, когда ты приведёшь немцев к своему кораблю?
Сфинкс мне опять показал то же слайд-шоу.
– Ты свалишь? Улетишь?
Моргнул.
– Ты сможешь сделать так, что они тебе не помешают?
Моргнул.
– Ты уверен?
Моргнул.
– А почему не сложилось прошлый раз?
Сфинкс мне показал диафильм, где люди стреляют друг в друга, потом бегут. А тело на носилках лежит. Понятно - исполнители подкачали. Разбежались.
– Всё же - я в сомнении. Категорически недопустимо попадание твоих технологий в руки этих выродков. Ты хоть понимаешь, что такое этот германский нацизм? Давай-ка я тебе чуть-чуть расскажу об этих людоедах.
Так, машина встала. Соберись, боец, час "Ху" настал!
– Вылазьте, не хер!
– заревел голос.
Ага, предателей ещё двое. Водила и тот, что был в кабине. Вылезли. Стоим. Апостол меня держит.
– Что у вас?
– закричал хивик, подлетев к машине. Этот - настоящий хивик. В форме. Его форма отличается от той, что носят немцы, но сшита по немецким лекалам.
Водила пинал переднее колесо:
– Шину проколол! Менять надо.
Хивик стал материться, водила получил по шее. Когда поток матерных слов иссяк, он осмотрел нас, кучку пленных, наших конвоиров.
– Так! Этих двоих я забираю - его палец указал на двоих пленных, что не были моими "мушкетёрами", - с этими справитесь. Меняйте колесо, догоняйте. Меня за опоздание... А этот что?
Это он про меня.
– Болтал много, - буркнул тот конвоир, что и "приголубил" меня.
– Так пристрелите его - и вся недолга! Что с ним нянчится!
Я оттолкнулся от Апостола. Сам стоял. Шатался, но стоял.
– Контуженый я. Очухаюсь.
– Ладно, сами решайте. Если что - валите их, нах! И время, время! Шнелер! Всё понятно?
Последний вопрос был тому, что сидел дорогой в кабине, а сейчас стоял рядом с хивиком.
Хорошо играют. Натурально. Значит, меня - пристрелить, а лежащего в кузове - не заметили. Ню-ню!
Хивик ушёл.
– Что стоим?
– рявкнул "старший", - я, что ли, колесо менять буду? Быстро, свиньи! Да, ты-то куда, контуженный? Стой, не хер! Толку от тебя. Мешаться под ногами.
Он плюнул в мою сторону. Мушкетёры занялись шиномонтажом, конвоиры стоят, их контролят.
Меня никто не пасёт. Сейчас? Вот и Апостол смотрит на меня выжидающе. Я покачал головой, сел на траву. Нет. Их - четверо. Нас - четверо. Все настороже. Да, меня никто не пасёт, я смогу одного завалить гвоздём. Может быть. Если не промажу - "прицел"-то сбит. А дальше? соотношение 50/50 меня не устраивает. Нам ещё Пяткина нести.
Колесо сменено. Взгляд Апостола - презрительный. Рассаживаемся в прежнем порядке. Опять напротив меня - рыжий дурачёк в моих сапогах. Да-да. Я уже их застолбил. Рядом - тот, что меня бил.
Когда машина тронулась, я завалился на Апостола и шепнул ему:
– Мой - рыжий.
Апостол оттолкнул меня брезгливо, только потом до него дошёл смысл моего шёпота, глаза его увеличились от удивления. Он кивнул.
Кивок этот не остался незамеченным.
– Что?
– строго спросил бивший меня.
– Курнуть бы, - прохрипел я.
Апостол опять кивнул.
Рыжий дурачёк заржал:
– А бабу тебе не подогнать, краснозадый?
Едва сдержался, чтобы не ответить желаемое. Ещё раз локтем в голову может совсем поставить крест на побеге.