Сегодня – позавчера

Храмов Виталий Иванович

Ого, он получается всё слышал. Но, «приказ есть приказ, знает каждый из нас».

— Мельник, Кадет, Леший со своими, ко мне! Шило! Давай, тоже подтягивайся. Вещмешки и поклажу сдать старшине Тарасенко! С собой только боекомплект. Готовы? Попрыгали! Закрепить, чтобы не гремело. Отряд, слушай мою команду! Егерским маршем, вперёд!

Побежали. Егерский марш — это минуту бегом, минуту — быстрым шагом. Скорость хода возрастает в разы, а пройти так можно многие километры.

— Гребень!

Разбежались в цепочку по полю, как прочёсывая его.

Совсем

стемнело. Через полчаса вышли на окраину села. Убедились — наши. Послал «делегата связи» к комбату.

— Шило, со своими — справа, Леший — слева. Обойти село. Невидимками. Оглядеться с западной стороны. И инженерная разведка. Если на ночёвку встанем — надо найти место. Мельник, Кадет — со мной. Я пойду командиров местных поищу.

Нашёл целый штаб дивизии. И «целого» полковника. Подходить не стал — это дело комбата с начальниками общаться. Мельника послал на «добычу». Встретил Ё-комбата, доложил.

— Место для привала нашёл?

— Ага. В том лесочке удобно будет. И дорога к нему идёт. И не занят пока.

— Веди людей туда, Сусанин. Я — в штаб дивизии. Как её номер?

— Почём мне знать. Мы себя не показывали, языка не брали.

— Так свои же.

— Тренировка в условиях, максимально приближенных…

— Понятно. Передай ротным — пусть людей покормят. Может, опять пойдём…

Комбат растворился в темноте.

— Куда идём мы с Пятачком? Большой, большой секрет.

— Что?

— Кадет, ты читал сказки по Винни-Пуха? Это плюшевый медвежёнок. И чего он мне вспомнился?

Я запел:

Хорошо живёт на свете Винни-Пух, Оттого поёт он эти песни вслух. И не важно, чем он занят, Если он скучать не станет, А ведь он скучать не станет, НИ-КО-Г-ДА! ДА! Трам-парам-тарам-пам-пам…

Едва расположились, разожгли костры в вырытых ямах, пришёл Ё-комбат. Собрал ротных — совещание. Пусть совещаются. А наше дело — вовремя подкрепиться, согласно заветам Винни-Пуха.

— Ребята, особо не растеляшивайтесь. Сейчас посовещаются — дальше пойдём. А нам — впереди, ох, хвостом чую. Кадет, Мельник — найти, в темпе хип-хопа, Тараса, затариться сухпаем нам, группам Лешего и Шила. В том же составе будем. Лешие, крепите прицелы и глушители.

Никто из ребят не спорил. Зашуршали, позвякивая. Я и сам проверил боекомплект. Автомат, шесть запасных магазинов, три РГД-33, две Ф-1, ТТ и запасной магазин к нему, штык СВТ за плечом, лопатка меж лопаток (надо же, туфталогия), бинокль, планшет, кисет с табаком. Всё разложено, закреплено, подогнано.

— Противотанковые брать?

— Ага. И противосамолётные. Мы разведка, боевое охранение. Есть желание — бери, но за потерю подвижности — спрошу.

Подошёл Степанов.

— Готов уже?

— Перекурить осталось на дорожку.

— Вот и закуривай. А я тебе пока задачу поставлю. Дивизии этой мы приданы в оперативное

подчинение. Они размочалены основательно. Немец их прижал к реке и накостылял, пока переправлялись. И это только передовые части гансов. Тут есть лакомое место — железнодорожные и автодороги сходятся у переправ. Враг на плечах отступающих войск захватил мосты. Отбили, но удержать не смогли. Взорвали. Автомобильный мост был деревянный — выгорел, а вот у железнодорожного обрушилась только одна секция. За ночь немцы мост восстановили, утром ударили и взяли деревню с полустанком. Весь день полком атаковали, не отбили. Нас посылают. Ё-комбат решил в лоб не лезть, а обойти полустанок по… вот этой, смотри, лесной дороге. А утром полк опять атакует в лоб, а мы ударим с тыла, а потом уничтожим плацдарм.

— Разумно. Только, я думаю, бить надо сразу по мостам, а против деревни оставить пулемётный заслон. Немец как услышит бой в тылу, неуютно себя почувствует. От мостов его отрежем, а там и удавим со всех сторон.

— Нормальный ход. Если их там немного. А если много — нас удавят с двух сторон.

— Тоже верно. А сколько их там?

— Говорят — полк мотопехоты с танками. Но, ты знаешь — у страха глаза велики. «Их было семеро и оба в валенках». Так комбат и сказал. Вот, тебе и предоставлена честь — скакать впереди всех и пощупать немца за нежные места — первому.

— Польщён. Оказали мне медвежью услугу. А что разведвзвод?

— Медведю и услуги медвежьи. Разведвзвод обеспечивает боевое охранение. Когда выступаете?

— Сейчас Кадет и Мельник сухпай принесут и выходим.

— Давай, Витя, удачи.

— Давай, Саня, она нам понадобиться.

— А, самое главное чуть не забыл. Сейчас проводник подойдёт. Из разведбата дивизии. А по пути вас встретит разведвзвод одного из батальонов.

— Вот, уже лучше. Заблудиться, ладно, не заблудимся, а вот свои обстреляют — будет обидно.

— Кто капитан Степанов?

— Я — Степанов. Ты — наш Сусанин?

— Лейтенант Морозов, разведбат.

— Вот, Кузьмин, оцени момент — старшина, а будешь командовать тремя лейтенантами.

— Шило — старлей.

— Знакомьтесь, лейтенант, это старшина Кузьмин Виктор Иванович, командир вашей группы.

— Лейтенант Морозов Афанасий Ефремович.

— Рад знакомству, Афанасий. Пойдемте, группа готова, вас ждали. Не будем терять времени, по дороге обсудим дела наши скорбные. Семёнов! Поднимай людей.

Пошли. Километра три шли плотной группой по дороге, потом — дозором. Старший лейтенант Семёнов, он же Шило, со своими автоматчиками в костюмах «леший» — впереди, потом я с Морозовым, Мельником и Кадетом, сзади и флангов прикрывали снайпера Лешего. А вот что поведал наш проводник:

— Их там не так, чтобы и много. Нас мало. При переправе потеряли всё тяжелое вооружение. В артдивизионе одно орудие осталось. И три снаряда. Станковых пулемётов считай и нет. Вчера полустанок атаковали двумя батальонами. Без поддержки. В сумме — человек триста. Было. До атаки. Нарвались. Пулемёты, миномёты. Кровью умылись и отошли.