Секретный узник
Шрифт:
– Только бы у них в Моабите все сошло гладко, - сказал Руди. Остальное - пустяки.
– Сейчас будет Турмштрассе, - зажав в зубах потухшую сигарету, процедил шофер.
Макс глянул на секундомер. Они ехали уже почти двенадцать минут.
На углу, возле булочной, беспокойно озирался вокруг щупленький человек в сером пыльнике. Под мышкой у него был зажат видавший виды скрипичный футляр.
Перекресток был свободен, и машина проехала не сбавляя скорости. Лишь какую-то долю секунды видел Макс лицо человека со скрипкой. Но и этого оказалось совершенно достаточно: толстая, чуть отвисшая губа, какая-то неуверенная искательная полуулыбка, морщины, веснушки и рыжие завитки на висках - и эта неповторимая красная бородавка.
– Стой, - выдохнул сквозь сжатые зубы Макс и впился пальцами в плечо шофера.
Взвизгнули тормоза, переднее колесо чиркнуло о борт тротуара, их занесло, но шофер, рискуя вывернуть руки, крутнул рулевое колесо в обратную сторону. Машина вылетела на середину улицы и остановилась, преградив движение. С зубодробительным скрежетом остановился в каком-то метре от них коричневый "оппель".
– Давай же! Давай!
– крикнул Макс, привстав с сиденья, и тут же плюхнулся обратно, когда машина резко взяла с места.
– Направо, - уже спокойно скомандовал он, ткнув пальцем в ветровое стекло.
– Все пропало, ребята. Тот рыжий со скрипкой - провокатор. Я его знаю.
– Что будем делать?
– тихо спросил Карл.
– Не знаю, - покачал головой Макс и вдруг застонал.
– Но эту гадину я раздавлю. Ты пойдешь со мной, Руди.
– Да, - сказал Руди.
– Как свернешь, так сразу и остановишься, - Макс повернулся к шоферу.
– Мы с Руди сойдем, а вы уходите.
– А как же... Как же наши?
– Хельмут еще ничего не понимал.
– Я же говорю: все пропало! Наши в ловушке, и мы им ничем не сможем помочь!
– Макс сжал кулаки и закусил губу.
– Они в-въехали в-в Моабит, как в-в мышшеловку... Группа Валентина тоже теперь завалена.
Машина приближалась к повороту. Уже был виден узорный чугун ограды и голые ветки деревьев за ней.
– Там есть кратчайший проход на Турмштрассе, - сказал Макс.
– Мы быстро, мы еще застанем его.
– Если не вспугнули, - заметил Руди.
– Не-нет. Он не уйдет. Он дождется...
– Смотри, Макс!
– крикнул шофер, махнув рукой на зеркальце.
Макс наклонился к нему и чуть повернул зеркало к себе.
Сзади, метрах в шестидесяти за ними шел грузовик, набитый эсэсовцами. Офицер стоял в кузове. Рука его подрагивала на брезентовой крыше кабины. Колючей звездой дрожало солнце на вороненом стволе пистолета.
– Так, - Макс обернулся назад. Сквозь желтоватое целлулоидное окошко он увидел черный радиатор грузовика и смутные тени в кабине.
– Поворачивать?
– крикнул шофер.
– Давай.
Они повернули на полной скорости, но шофер тут же рванул на себя тормоз. Машину тряхнуло. Макс чуть было не разбил лицо о стекло. Острая боль пронзила колено. Посреди улицы стояли четыре мотоциклета с эсэсовцами. Они, как по команде, включили моторы. Сидевшие в колясках схватились за автоматы. Все эсэсовцы были в черных касках. У тех, кто сидел за рулем, на груди болтались жестяные бляхи. Как ущербленные луны, блеснули они отраженным солнечным светом и сразу же затуманились в сизом облаке выхлопных газов.
Шофер врубил задний ход, и машину опять вынесло на середину улицы. Грузовик, который был уже угрожающе близко, ощетинился стволами карабинов. Шофер с искаженным от напряжения ртом стремительно обернулся. Макс тоже всем телом подался назад, поближе к целлулоидному окошку. Качающаяся в желтоватой дымке улица казалась пустой.
– Жми!
– Макс облизал пересохшие губы.
Они понеслись полным ходом на задней передаче, но мотоциклисты догоняли их.
У первого же перекрестка шофер дал стремительный поворот. Машина подскочила. Люди качнулись из стороны в сторону, как задетые шаром кегли, но их тут же бросило назад, настолько мгновенно была переключена скорость, и вновь головокружительный поворот у ближайшего пересечения улиц. Скрежет и вой шестеренок. Синяя мгла угарных газов за спиной. Дребезжание стекла в разболтанной дверце и молниеносный бросок вперед.
Машина резко остановилась.
– Вылезайте!
– крикнул шофер.
– А я их еще повожу.
Распахнулись дверцы с обеих сторон, и ребята, подхватив с пола оружие, выпрыгнули на асфальт.
– Держись, Эдвин!
– Макс хлопнул шофера по плечу и, схватившись за кобуру на поясе, выскочил вслед за ними.
Машина тут же рванула с места.
Когда четверо в эсэсовских мундирах, пригибаясь, как под обстрелом, вбежали в первый попавшийся двор, из-за поворота вылетели мотоциклисты.
Глава 39
ПЕРЕБРОСКА
Оставшиеся до переброски во Францию дни адвокат Рёттер решил прожить в небольшом приморском городке Нордейх Халле, где у его дальней родственницы была дача. Когда-то он провел там с Вольфгангом Хорстом неплохое лето...
Каждое утро уходил он к неспокойному бледно-зеленому морю. Садился на сырой прибитый песок. Смотрел, как накатывались холодные белогривые волны. Вздымались у самого берега, застывали на миг пузырчатой массой бутылочного стекла и, шипя, обрушивались на мелкую блестящую гальку. Ветер гнал низкие сумрачные облака, шелестел в песчаных дюнах. Дрожала сухая осока, тихо шуршали кусты ивы. Иногда море было желтым от вымытой дождевыми потоками глины.
"И дурак ожидает ответа", - вспомнил он Гейне. Но уходить от моря не хотелось, хотя и не ждал он от него ни ответа, ни избавления. С тех пор как он оставил флот, ему редко приходилось бывать у моря. И теперь он опять часами завороженно глядел, как накатывают и бессильно уходят вспять крутые волны.
Вспомнил Хорстов. Живы ли они? Что с ними?.. Вольфганг оказался провидцем. Пессимисты чаще угадывают. Впрочем, в чем-то этот типично кабинетный ученый был большим оптимистом. Почти фантастом. Весь его скепсис отходил на задний план, когда он начинал говорить о судьбах науки. А что, если он и здесь прав? Может быть, так и есть: ничто не случайно. Гальвани открыл электричество с помощью лягушачьей лапки, но прошло сто лет, и оно стало могучей силой. Вольфганг говорил, что физики постигают тайны вещества, пространства и времени. Сколько же лет понадобится им, чтобы подчинить эти первоосновы мироздания своей воле? Неужели близок день, когда все самолеты и танки покажутся детской игрушкой по сравнению с той силой, которую подчинят они себе?
"Нет, на этот раз мы, ученые, не будем дураками, - сказал как-то Вольфганг.
– Генералы и министры не получат из наших рук нового оружия, гитлеры и Муссолини не смогут больше грозить миру. Мы сумеем крикнуть безумцам: "Остановитесь или мы уничтожим вас!"
А когда? Когда вы это им крикните, близорукие дон-кихоты?
Он вернулся на дачу и застал в своей комнате незнакомого человека. По виду - типичный мастеровой с верфи или с завода.
– Что вам угодно?
– внутренне замирая, сурово спросил он.