Секретный узник
Шрифт:
Капитан Крокетт пригласил миссис Додд на тур вальса и весело помахал шефу рукой. Уильям Додд улыбнулся и, взяв с подноса бокал с охлажденным киршвассером, смешался с толпой.
– Хелло!
– окликнул его политической советник Бим.
– Что нового?
– Брожу в поисках интересного собеседника. Только в такой толчее можно откровенно поболтать о важных делах.
– Поговорите с профессором Онкеном, сэр. Вам это будет легко, вы же с ним из одного академического мира.
– Говорят, Розенберг заставил Руста его уволить?
– Да. "Фёлькишер беобахтер" обрушилась на его книгу о Кромвеле. Усмотрели какие-то аналогии с Гитлером.
Додд пожал плечами.
– Я не думаю, что Онкен - решительный противник режима, - продолжал Бим.
– Однако он упорно отстаивает свое право профессора печатать книгу без предварительного одобрения ее правительством.
– Естественно, - Додд потянул ледяной напиток через соломинку. Папский нунций здесь?
– Нет. Он избегает контактов с официальными лицами, пока не определится политика Ватикана по отношению к новым реформам нацистов.
– Напрасно. Папе все равно придется с ними примириться. Я думаю, что Гитлер станет на сторону Розенберга с его древнегерманским культом бога Вотана. Планы Розенберга вернуть страну к германскому варварству потерпят неудачу в том случае, если католики поддержат лютеран.
– Что и говорить, - усмехнулся Бим, - папа оказался в затруднительном положении. Он должен помочь лютеранам и лютеранским университетам спасти католицизм в Германии.
– В то же время он должен поддержать нацистскую философию, которая может ему послужить оружием для борьбы с коммунизмом в России, а также с развитием социалистических идей во Франции и Испании.
– Парадокс истории! Но бог с ним, с папой, - Бим засмеялся.
– У нас полно своих забот. С вами хотел бы побеседовать в неофициальной обстановке доктор Шахт.
– Где он?
– В ореховой гостиной, сэр. Мне проводить вас?
– Благодарю. Лучше устройте мне небольшую встречу с Франсуа-Понсе.
Когда Додд поднялся на третий этаж, где находилась ореховая гостиная, Яльмар Шахт уже ожидал его. На круглом полированного ореха столике стояли бутылки французского коньяка и ящичек манильских сигар.
– Рад вновь встретиться с вами, ваше превосходительство, - сказал, вставая, Шахт.
Они обменялись рукопожатием и опустились в кресла.
– Я слышал, доктор, - исподволь начал Додд, - что вы побывали в Базеле на международной конференции банкиров. Что там слышно?
– Финансовое положение в мире довольно сложное, - уклончиво заметил Шахт, обрезая сигару.
– Оно никогда не было простым. Меры по стабилизации доллара и фунта стерлингов оказались недостаточно эффективными.
– Это верно, господин Додд. По сути, англичане используют дешевый фунт стерлингов для борьбы с американскими промышленниками, которые, монополизировав рынки внутри Соединенных Штатов, стараются теперь прибрать к рукам английскую колониальную торговлю.
– Совершенно с вами согласен, - Додд вытянул ноги и поудобней откинулся в кресле.
– Дешевый фунт стерлингов - это средство борьбы с американскими высокими таможенными тарифами.
– Я настроен не очень оптимистически, господин посол. Если стабилизация не будет проведена, нас ожидает экономическая катастрофа.
– Мои представления о сложной финансовой системе до того смутны, что я не могу составить себе сколько-нибудь определенного мнения на этот счет.
– Как вам понравился Фуртвенглер?
– сразу же перевел разговор Шахт.
– Превосходный дирижер! Позавчера я видел в кинотеатре "Уфа Паласт" любопытный киновыпуск...
– Додд не договорил и тоже занялся сигарой.
– Вы имеете в виду "Наш вермахт"?
– не выдержал затянувшейся паузы Шахт.
– Совершенно верно. Эти бесконечные колонны солдат, эскадрильи пикирующих "штукка-бомберов", торпеды, оставляющие в море вспененный след, производят довольно сильное впечатление. Кстати, господин министр, что означает закон о всеобщей воинской повинности?
– Это означает мир в Европе. Мой сын тоже отбыл положенный ему год службы, и все немцы должны сделать то же самое ради безопасности своей страны.
– Не так давно я был в оперном театре на Унтер-ден-Линден на торжественном заседании, посвященном памяти немецких героев.
– Вам понравилось?
– Чрезвычайно. Это нечто подобное нашему "Дню павших бойцов". Но дело не в том. Просидев минут десять, я-был несколько встревожен тем, что, кроме меня, в зале нет ни одного посла. А назавтра я узнал из газет, что в этот день французский, английский, итальянский и польский послы побывали у господина канцлера, который официально объявил им о расширении армии.
– Это отнюдь не означает войны!
– немедленно отозвался Шахт.
– Не скрою озабоченности моего правительства по этому поводу.
– Прошу вас заверить президента Рузвельта, что Новая Германия не хочет войны. Господин Гитлер приводил в своей речи "Четырнадцать пунктов" Вильсона в качестве основы для конференции стран Европы. Примут ли Соединенные Штаты участие в такой конференции?
– Сомневаюсь, хотя и считаю, что участие Америки в работе конференции, проводимой Лигой наций, чрезвычайно важно для всего мира. Президент за сотрудничество с Лигой наций, несмотря на то, что общественное мнение против такого сотрудничества.
– Общественное мнение переменчиво. Я уверен, например, что американский народ поймет в конце концов идеалы Новой Германии, хотя определенные круги и настраивают его против нее. Возьмем последнюю кампанию в американской печати...
– Американцы не могут одобрить антисемитских эксцессов, господин министр.
– Но ваша печать извращает истинное положение дел!
– Я проконсультируюсь со своим пресс-атташе.
– Наконец, эта шумиха по поводу процесса над Тельманом. Письма протеста, петиции...